В стране ваи-ваи

В лагере мавайянов пылал жаркий костер. Женщины возились с собаками и занимались своими делами; мужчины по очереди пели. Прелесть этих песен заключалась не столько в мелодиях (хотя некоторые я уже успел запомнить и полюбить благодаря утренним концертам Кирифакки на флейте), сколько в чистоте звуков и нот. Фоньюве исполнил коротенький куплет, потом медленно на разные лады повторил заключительную фразу и закончил длинной каденцией, растянув последнюю ноту. Затем раздался могучий голос Мачиры, еще большего виртуоза, чем Фоньюве. Он любовно тянул свои каденции, повторял их, напевал в нос, наклоняя голову набок, чтобы лучше слышать, что получается.

На следующий день я решил идти за Мачирой и Япумо. Боясь отстать от них и заблудиться, я все двенадцать километров до реки бежал, припадая на правую ногу из-за колючки, застрявшей в ступне; остановиться, чтобы извлечь ее, значило потерять из виду проводников. Наконец мы вышли на берег. Я бросился, тяжело дыша, на землю и выдернул занозу. Последний отрезок до реки мы шли со скоростью не менее шести километров в час — темп редкий даже для хорошей тропы. И намного опередили всех остальных.

С величайшей радостью я принялся разорять свой склад, решил даже, несмотря ни на что, открыть коробку сардин и скрасить этим деликатесом свой обед и завтрак. Ведь у меня еще останутся две банки тушенки и банка сгущенного молока! Но тут я вспомнил, как ругал себя накануне. Нет, сардины могут подождать…

Япумо и я вычерпали лодки. Дубильная кислота, содержащаяся в древесине, окрасила воду в черный цвет, сверху плавали листья; борта лодок покрывала зелень и бугорки желтых опилок — следы работы жуков-древоточцев.

Судя по тому, что река затопила пенек, на котором я стоял в прошлый раз, уровень воды поднялся сантиметров на тридцать. Еще немного — и мы бы остались без лодок.

Час спустя подошли все остальные.

— Сколько времени мы шли, начальник? — спросил Джордж.

Я посмотрел на часы.

— Два часа сорок пять минут.

— Нет, больше, — вызывающе произнес Иона и добавил, отвернувшись, но так, что я слышал: — Конечно, часы у начальника…

Чувствовалось, что он сам себя взвинчивает, готовится дать мне бой. Видя, как Иона победоносно поглядывает на своих единомышленников, я пожалел о своей снисходительности к нему. Рядом с ним сидел Джордж Гувейа; я уважал Джорджа и доверял ему, но он как-никак был лучшим другом Ионы. К их компании принадлежал и Гебриэл, сын Чарли, хитрый и неприятный паренек, которого я недолюбливал. Иона продолжал разглагольствовать, Джордж и Гебриэл сдержанно поддакивали…

Мне предстояло заплатить мавайянам. Я надеялся, что моя щедрость произведет на них должное впечатление и убедит пойти с нами дальше. Правда, с продуктами было туго, однако без носильщиков не обойтись, а мавайяны показали себя не только добросовестными работниками, но и умелыми рыболовами. Помня, как дружелюбно нас приняли в деревне, я решил не скупиться, оставив лишь небольшой запас товаров, чтобы приобрести продовольствие у Манаты и нанять одного-двух человек на обратный путь через Акараи. Кроме того, я отдал мавайянам всю оставшуюся соль — больше трех половиной килограммов; она очень ценится в этих краях, где нет совсем месторождений.

К моей радости, они согласились идти с нами дальше; отказался один Мачира — его ждала семья. Ничто не могло его заставить изменить решение. Мачира стремительно зашагал обратно.

Немного погодя я услышал, как Иона говорит Безилу:

— Начальник обещал, что мы остановимся на первой же из наших старых площадок.

Ничего подобного я не обещал, говорил только, что если мы достигнем реки к вечеру (а не утром, как вышло на деле), то эта площадка пригодится для привала. Иона явно затевал ссору. Я догадывался, чем это кончится, и когда мы стали садиться в лодки, позвал его, чтобы объясниться, но он сделал вид, будто не слышит, и занял место в одной из маленьких лодок.

Через двадцать минут мы подошли к месту нашего верхнего лагеря на Буна-вау. У порога, где нам пришлось замедлить ход, две меньших лодки вырвались вперед. Та, в которой сидел Иона, пристала к берегу у лагерной площадки; мавайяны остановились в нерешительности посредине реки.

— Здесь будем ночевать? — крикнул Безил.

Я сделал рукой отрицательный жест; мы миновали порог и пошли дальше.

Иона издал возмущенный вопль; в несколько секунд его длинная узкая долбленка поравнялась с нами. Хриплым, прерывающимся от гнева голосом он закричал:

— Вы дали слово, что мы остановимся здесь! Я не уважаю людей, которые нарушают обещания! Почему вы не остановились?

— Хватит разглагольствовать. Двигайтесь дальше, — ответил я, не повышая голоса. Иона притих.

Остальные оторопели; видно было, что они ждали куда более бурной сцены. Нашу лодку несло на камни. От растерянности Джордж чуть не забыл о своих обязанностях рулевого.

— Внимание, Джордж! — крикнул я.

Исправив курс, Джордж несмело справился, который час.

— Двадцать минут третьего, — ответил я.

Спустя полтора часа, прошедших в полном молчании, я распорядился подыскать место для лагеря.