В сумерках близкой весны

– Ты сам должен всё понимать, ведь жил обособленно много лет. Она ни с кем из нас не роднилась. Никогда не делилась горем или радостью. В странностях Антона только она виновата. Ты здесь ни при чём. Это не твой ребёнок. А гены много значат, сынок. Очень много! Поверь мне, я знаю жизнь. Бедный мальчик! Представляю, как он страдал! А ведь в чём он виноват? Гены… Гены!

Ему показалось, что она заплакала. Внутри вовсю шла борьба. Он взял на себя смелость согласиться с доводами мамы, хотя совсем недавно отрицал их. Они стали почти врагами, потому что матери совершенно не нравилась его жена. Он не знал истинной причины. За много лет поводов было много, он не вникал. Ему казалось, что это женские капризы, пройдёт со временем. Ему было спокойно в своей семье с женой и сыном. Он чувствовал любовь. Он знал, что его любят! И сам безумно любил. И не думал, что когда-нибудь сможет потерять этот мир. Ещё год назад он бы не позволил матери плохо говорить о жене. Не стал бы слушать! Но сейчас ему нужна помощь. Он совсем ослаб, находился на грани морального истощения и истерики. Будто переломанное тело, кости неправильно срастались сами по себе, без должного лечения, и было невыносимо больно при любом движении.

– Жень, а ты где сейчас?

– Заехал на кладбище, говорю же. Сейчас уже возвращаюсь.

– Ты купил цветы?

– Нет. Я просто заехал…

– Надо было купить красивый букет и попросить перевязать его чёрной ленточкой. Лучше гвоздики. Они красивые и не очень дорогие. На снегу смотрелись бы хорошо. И надпись обязательно, что от тебя. Люди скажут, что ты хороший отец. И ни в чём не виноват. Дело не в тебе.

– Я знаю, что не виноват. Меня не было рядом. В этом всё дело.

– Но надо было бы купить цветы. Чтобы люди увидели.

– В следующий раз, мам.

Она ещё мгновение помолчала, собираясь с мыслями.

– Ты можешь вернуться домой, сынок. Зачем снимать грязную комнату?

– Она не грязная, мам. Спасибо тебе.

– Господи, у меня о тебе сердце каждый день болит.

Он не ответил. Попрощался и, не дослушав слов матери, сбросил вызов. Закурил новую сигарету. Задумался о том, что не стоит ли вернуться на кладбище и вновь поискать могилу сына? Разговор помог, истеричная возбуждённость исчезла. На её место пришла усталость, захотелось спать.

Он вернулся домой, когда часы показывали десять вечера. Со злобной радостью отметил, что не заехал в бар и не познакомился с женщиной. Очередной безликой незнакомкой, которая не против быстрого секса за заднем сиденье машины. Выпить можно и дома, в холодильнике стоит бутылка водки. Первую рюмку выпил, не закусывая, залпом. По спине бегал липкий осторожный страх, подпитывая уверенность, что сегодняшний вечер добил его, надежды напрасны. Он погиб окончательно. Ощущение близкой смерти витало где-то рядом, Евгений чувствовал мистический холод. Сглотнул и затряс головой, пытаясь отогнать от себя наваждение.

Он не нашёл могилу сына! Какое-то помутнение рассудка! Разве возможно не найти могилы любимого ребёнка? Ему казалось, что высокий холмик завален мягкими игрушками и цветами. Воспоминание, когда проходили похороны. Молодёжи собралось много. Девчонки рыдали в голос и аккуратно укладывали плюшевых мишек и собачек на землю. Но сейчас февраль, а сын умер в самом начале января. Не было снега, но земля сильно промёрзла, на реке стоял лёд. Трагедия могла обойти стороной, если бы снега выпало много. Возможно, он бы помог смягчить падение и удар. Как бы повернула жизнь, если бы сын остался жив? Мысли быстро стали собирать частички истончённых фантазий, которые впивались в сердце, как края острых ракушек. Отмотать время! Пусть всё вернётся назад!

Гора мягких игрушек, живые цветы. А сейчас идёт снег и ничего не видно.

Ещё одна рюмка, и страх становится ощутимей. Прошёл месяц.

За это время много изменилось. И нет цветов и игрушек. Метель занесла землю снегом. Страх заставил Евгения подняться и пойти в ванную. Он умылся, затем вернулся в комнату и включил телевизор.

2.

Отмотать время! Но откуда начинать мотать? Нужно ли разбираться в бессмысленном, страшном поступке сына? Евгений не мог его винить, хотя смерть принесла ему разрушительный удар, после которого не восстановиться. Евгений сам был на волосок от смерти, потому что мозг отказывался принимать жизнь в ярких красках. Он прятался от солнца, как крот или вампир, закрывался от смеха, уходил от счастливых людей. Ему хотелось забраться под землю и спать. Именно под землю, чтобы не видеть цветения деревьев и яркого солнца.

Его желания ужасающе потрясали, но он больше не осознавал реальности. Будущего не было, настоящее туманно и нечётко, но вот о прошлом можно подумать и осмыслить какие-то поступки. Воспоминания кровоточили, гноились и воспалялись. Евгений не решался трогать их, но приближался всё ближе к тому, чтобы как следует во всём разобраться.

А вдруг она попытается что-то сделать с собой? Бросится с моста, как сын, или наглотается таблеток? Легко ли ей теперь, ведь у неё никого нет?