В сумерках близкой весны

Евгений поморщился.

– У Аньки никакого образования нет, что она может?

– Работая на складе, необязательно иметь образование. Главное запоминать названия деталей и где всё лежит. Важно записывать в журнал, когда что поступило, и кто что взял.

– По-моему, для Аньки и в этом будет трудность.

– Ты слишком строг к родной сестре.

– Просто я её хорошо знаю.

Они выпили, помолчали.

– Как дела у Ундюгерь? До сих пор не могу выговорить её имя.

Евгений вздрогнул, схватил кусок колбасы и смял в пальцах. Прогалинский продолжал улыбаться, будто не замечая его волнения. Нужно было принять решение, отмахнуть колебания, ответить на вопрос. Но один ответ повлечёт за собой новые вопросы. И разговор получится болезненный, невыносимый. Марат Прогалинский никогда никого не осуждал. Он всех любил и любил жизнь, несмотря на пристрастие к алкоголю. Евгений никогда не видел его в плохом настроении. В глазах блеснула надежда. И не без тревоги, Евгений ответил:

– Я не знаю. Мы не виделись.

– Подозреваю, что она из дома не выходит. Мама говорит, что заболела. Нервное, наверно.

– Заболела?

– Люди говорят. А может, и не болеет, а просто стыдно.

– За что?

– За жизнь свою непутёвую, Женечка! Вон оно как получилось. Антошенька умер. Хороший мальчик. Но, может, так и лучше для него?

– Почему?

– А как жить дальше? Стал бы гулять с этим Дьяковым, не дай бог! Домой привёл.

– Уна не позволила бы!

– Она от себя вину пыталась отвести. Видишь, мальчику рассказала, что…

– Хватит! – Евгений не мог слушать это. Он сморщился и заскрипел зубами. – Не будем об этом, ладно?

Марат продолжал закусывать, глазом не моргнул.

– Бедная девочка совсем запуталась. Может, стоит позвонить ей?

– Я звонил.

– Не отвечает?

– Возможно, номер поменяла.

– А ты бы в гости зашел. Всё-таки это и твоя квартира. Надо воспринимать её, как свою и говорить девочке, чтобы тоже понимала. Ты много там сделал. Вы до сих пор в браке.

– Может быть, зайду.

Евгений не был в этом уверен. Он внимательно взглянул на Марата. К чему этот разговор о квартире?

– Да, зайди, Женечка! Всё-таки ты в этой квартире ремонт делал. Если не помиритесь, то можно постараться продать её и поделить деньги. Или разменять. Разные способы есть. Юридическую консультацию можно получить, хотя и без этого можно договориться.

– Однокомнатную квартиру разменять? Каким образом?

– Я не знаю. Как-то попытаться поговорить.

– А на что менять-то?

– Ну пусть остаётся в своей квартире, всё-таки она её получила. А тебе, Женечка, деньги.

– Какие деньги?

– Половину стоимости.

– Где она возьмёт? В библиотеке работает.

– Ну уж это не твои проблемы. Много способов есть. Кредит, ипотека.

Евгений бросил в рот измятую колбасу, нахмурился ещё больше. Ярость стремительно выплывала на поверхность. Он не позволит вмешиваться в свои дела.

– Я ничего требовать у неё не стану.

– Почему же?

Евгений откинулся на спинку стула, прищурился, недобро усмехнулся.

– Что-то я не понимаю!

– Чего, Женечка?

– Эти вопросы!

– Дело житейское!

Несколько минут они сидели молча. Выпили. Марат крякнул от удовольствия, потирая ладони время от времени. Евгений расслабился. Разве можно долго сердиться на этого безобидного старика?

– Марат, а что же ты сам не делился со своей первой женой, когда разводился? Кажется, ты оставил ей квартиру.

Прогалинский рассмеялся, развёл руками и покаянно покачал головой.

– Оставил, Женечка, оставил. У меня же дочка взрослая. Подумал, что всё для неё. Да и жена… Куда пойдёт?

– Так разменяли бы, кажется, у вас трёхкомнатная квартира? – пожал плечами Евгений.

– Нет, менять нельзя. Квартира хорошая. К тому же я не в претензии. Пусть девочки живут себе. Зачем им осложнять жизнь? К тому же, разве квартира важна?

– Вот и я не в претензии. Это мать тебя попросила о квартире поговорить со мной?

– Только ты ей не говори, Женечка. Она просто переживает, что ты, как брошенный, на съёмной квартире проживаешь.

– Ты сам говоришь, что разве квартира важна?

– И я так считаю. Но мамочку твою игнорировать не могу. Она переживает.

Евгений помолчал. Потом долил остатки водки, вздохнул.

– Не могу я у неё квартиру отнять. Да и не хочу. Зачем она мне? Я работаю, деньги есть, без крыши над головой не останусь.

– Это ты правильно говоришь! Одобряю. Вот только мамочке твоей знать об этом не нужно, хорошо? Расстроится она, понимаешь?

– Не узнает она, не переживай.

Когда Марат, простившись, ушёл, Евгений долго сидел за столом, уставившись в одну точку. Он думал, пытался определить, что делать дальше. Затуманенный алкоголем мозг не позволял принять важное решение. Окружающий мир окончательно стал чёрным и враждебным. Мужчина не видел выхода. Остаток ночи он провёл на смятой, несвежей кровати в бесконечных звонках жене и отправке писем по электронной почте. Ему казалось, что он написал уже тысячу писем с мольбой ответить ему и рассказать всё, но в реальности написал несколько сухих строчек и свой номер телефона на случай, если она удалила его из списка.