В сумерках близкой весны

Она позвонила, не откладывая, плотно закрыв дверь в кухне, чтобы не разбудить маму. Ей хотелось сигарету, нервы натянулись, как струна, ладони вспотели. Ольга откинула назад волосы и сделала несколько глубоких вздохов, стараясь успокоиться.

– Добрый вечер!

Мягкий приятный голос заставил сердце биться быстрее. Казалось, Дьяков совершенно не волнуется.

– Добрый вечер! – хрипло отозвалась она. – Вы знаете, я смотрела ваши фотографии на страничке. Там Антон, сын Жени, которого сегодня похоронили. Он умер. Покончил с собой. Я предполагаю, что из-за сына, который тоже… умер.

– Что вы хотели? Про статью говорить не хочется. Она устарела.

– В каком смысле?

– Вы смотрели на дату?

Она не смотрела. Её волновало совершенно другое.

– Я знаю, что вы хотите спросить.

– Знаете?

– Об этом все хотят спросить.

– О чём?

– Вы хотите спросить, правда ли мы с Антоном были вместе?

– Да! – она была благодарна, что он сам спрашивал за неё.

– Стоит поразмышлять на досуге о невыносимом равнодушии и лицемерии нашего времени. Я много раз задавал себе вопрос, какого чёрта меня судят те, кто сам по уши в дерьме?

Ольга ничего не понимала, но не смела, перебивать его.

– Простите, я не собиралась… – заговорила она, как только он умолк. – Понимаете, сегодня схоронили Женю. Я уверена, что он принял решение… покончить с собой из-за сына.

– Это его проблемы.

– Почему вы говорите с такой жестокостью?

– А где он был, когда Антон страдал и нуждался в помощи? Отчего я должен пожалеть этого монстра?

– Монстра?

– Ну, хорошо! Человека, который отказался от собственного сына.

– Он не отказывался! – машинально бросилась защищать Евгения Ольга. – Его предали! Так же, как и Антона! Их предала Ундюгерь, она нашла дневники и…

– Это ложь.

– Ложь?

– Мать Антона ни при чём.

– Но она обнародовала дневники!

– Дневников не существовало! – презрительно оборвал её Дьяков.

– Что?

– В статье ложь! Говорю вам с полной уверенностью. Дневников не существовало. Вы ожидали, что там каждое слово – правда? В статье?

– Не знаю. Но должны же писать правдиво, если берутся, – неуверенно бормотала Ольга.

– Грязный дешёвый хайп!

– Значит, и про вас с Антоном тоже ложь?

– Не совсем. Мы были парой, но без интимных отношений.

– Почему? – глупо спросила она.

– Потому что он был не готов. Ему всего шестнадцать. Я не торопил его.

– Пятнадцать, – попыталась поправить его она.

– Шестнадцать. Он умер на второй день после дня рождения.

Ольга замерла. А как же слова Обидиных? Антону пятнадцать. Господи, да они даже не знали, что у парня был день рождения! Значит, Наталья лгала, утверждая, что любила парня, брала его к себе и дарила подарки. Сердце пропустило один удар. Но она говорила так искренне! Она переживала! Ольга от души поверила. Но не нужно верить. Надо бросить трубку, чтобы не погружаться во всё это! Невыносимо! Больно! Она осмелилась лгать, придумывать! Куда смотрит папа? Отчего позволяет вести себя так? Почему не разберётся в том, что происходит?

– Послушайте! – заволновалась Ольга. – Вы были парой! Значит, вы многое про него знаете! Так?

– Вы хотите, чтобы я вам рассказал? – усмехнулся он.

– Нет-нет! Не всё! – торопливо ответила она. – Я просто пытаюсь понять, откуда, как? Они же хорошо жили… Я имею в виду, что так неожиданно распалась семья… Двое покойников, а о матери ничего не известно… Кто-то говорит, что она больна раком, но, возможно, это лишь причина, чтобы скрыться от людей…

Она сбивалась, торопилась. Боялась, что он не поймёт. Сама запуталась. Расстроилась от понимания неискренности Натальи и отца.

– Вы точно уверены, что дневников не было?

– Да.

– Но почему в статье написано…

– Я говорил, что это хайп!

– Тогда откуда стало известно? Я правильно понимаю, что ваши отношения были тайной?

– Мы не афишировали.

– Тогда как?

– Я не знаю.

– Но вы же думали об этом? Вот вы, сами!

– Конечно. Но ничего не могу сказать определённо. Кто угодно мог что-то подозревать. Мы не скрывались. Гуляли, общались по телефону. Кто угодно.

– Хорошо. Тогда скажите, кто рассказал Антону про отца.

– Что вы имеете в виду?

– То, что не он его биологический отец.

– Я не спрашивал у него, откуда он узнал.

– Но почему?

– А зачем?

Она замолчала, раздавленная его вопросом. Действительно, зачем? Зачем лезть в душу к человеку с расспросами?

– Антону было плохо, понимаете? Я не собирался разыгрывать следователя, потому что мстить никому не собирался. Мне проще жить, потому что я не знаю этих людей. Я не хочу их знать! Мы хотели уехать. Он сомневался. Злился.

– Он… принимал наркотики?

– Странный вопрос.

– Принимал?

– Вы из полиции?

– Нет конечно! – возмутилась она.

– Тогда не грузите меня, пожалуйста. Уже поздно и я устал.

– Постойте! Простите… И всё-таки, откуда Антон узнал про отца? Кто ему сказал?

– У меня нет ответа на этот вопрос.

– Но о таких секретах могли знать только свои! – тихо заметила Ольга. – Ведь если бы ему рассказал чужой, он бы не поверил! Поставил бы под сомнение однозначно. Подумаешь, сплетня! А здесь, уверенность! Ведь так?

– Согласен. А вы тоже? Своя?

– Мы не были знакомы с Антоном, – её передёрнуло от подозрений.

– Что это меняет?