В сумрачном лесу

– Мне хватает, спасибо. Но я хотела вас кое о чем спросить.

Она выпрямилась, вытирая руки о фартук.

– Вы что-нибудь знаете о постояльце, который несколько месяцев назад упал с балкона?

Лицо ее омрачилось не то замешательством, не то, возможно, подозрительностью.

Я попробовала еще раз.

– Человек, который упал оттуда… – Я показала жестом на окна, небо, море. – Человек, который умер? – Когда и на это она не отреагировала, я быстро провела пальцем по горлу, как тот польский бандит, который в фильме «Шоа» рассказывал Клоду Ланцманну, как он, стоя у железнодорожных путей, таким жестом показывал евреям, что они мчатся на убой. Не знаю, зачем я так сделала.

– Не понимаю. – Она наклонилась, подняла с пола использованное полотенце и протиснулась мимо меня. Она взяла с тележки свежие полотенца, оставила их на неприбранной постели и сказала, что придет позже. Последовал щелчок закрывшейся за ней двери.

Я снова осталась одна и почувствовала, как меня накрывает волна уныния. Много месяцев я держалась за мысль, что этот уродливый отель что-то мне обещает. Не сумев ничего с этой мыслью сделать, я позволила отелю завладеть мной. Вместо того чтобы сдаться и двинуться дальше, я собрала вещи и отправилась навстречу отелю, я даже поселилась в нем, а теперь давлю на эту несчастную женщину, чтобы превратить в реальность сомнительную информацию о том, что кто-то выпал и разбился, и все ради того, чтобы все-таки обнаружить здесь сюжет.

Я собрала чемодан, намереваясь поскорее покинуть отель и отправиться в квартиру моей сестры на улице Бреннер, где я обычно останавливаюсь, когда приезжаю в Тель-Авив. Сестра там живет только часть года, и сейчас, как обычно, уехала в Калифорнию. Мне уже доводилось целыми днями писать в ее пустой квартире, так что не было ничего невероятного в мысли, что, если я буду не в «Хилтоне», но хотя бы рядом с ним, мне удастся наконец сесть и начать роман о «Хилтоне», или в какой-то мере построенный по модели «Хилтона», – роман, который я собиралась начать уже полгода и из которого пока не написала ни одной главы.

В новостях по телевизору сказали, что больше ракет не зафиксировано. Вечером вообще было так мало новостей, что между кадрами из Газы и речью министра обороны, которого трудно было отличить от министра культуры, нашлось время для репортажа о том, что в водах к северу от Тель-Авива видели кита – серого кита, каких в Средиземноморье не видели уже лет двести пятьдесят, поскольку в нашем полушарии на них охотились, пока всех не уничтожили. А теперь единичный представитель вида появился тут и проплыл от Герцлии до Яффы, после чего снова скрылся в глубинах. Взяли интервью у человека из Центра исследования и помощи морским млекопитающим, и он сказал, что кит исхудал и почти наверняка заблудился. В Центре считали, что это случилось, когда он приплыл к Северо-Западному проходу и увидел, что лед растаял. Без привычных ориентиров кит нечаянно свернул на юг, а не на север, и оказался в израильских водах. Сидя на кровати в номере, я смотрела дергающиеся видеосъемки, как из его дыхала бьет струя, а потом, после долгой паузы, поднимается огромный, покрытый шрамами хвост.

Я вышла на балкон полюбоваться в последний раз на открывающийся отсюда вид. Или изучить волны в поисках кита. Или просто еще раз смерить взглядом, насколько близко здесь до Газы. В маленькой лодке с навесным мотором понадобится совсем немного времени, чтобы проплыть сорок четыре мили до тех мест, где палестинцы смотрят на тот же горизонт, примерно на то же самое бесконечное пространство и не могут никуда отправиться.

Внизу, в вестибюле, у стойки регистрации скопилась очередь. В гостиницу заселялась большая компания – тетушки, дядюшки и кузены приехали из Америки отметить наступление взросления мальчика, который сидел сейчас на плотно набитом чемодане от «Луи Виттон», деловито вытряхивая себе в рот последние кусочки из коробки конфет «Нердс». Я ждала своей очереди и смотрела, как охранник у входа копается в огромной белой сумке, в мягких кожаных глубинах которой таился неизвестный уголок вселенной. Я тоже хотела заглянуть. Загорелая женщина с накрашенными ногтями, которая терпеливо ждала, когда ей вернут сумку, считала, что охранник ищет пистолет или бомбу, но, судя по тому, как он погрузился в это дело, его интересовало что-то куда более важное.