В свете зеленой лампы

Выйдя из парка, дошли до Останкинской телебашни пешком. Боже мой, какая она была высокая! Мне кажется, что до этого я выше третьего этажа, на котором мы жили, никогда и не поднималась. Ну, может быть, в детстве с братом на колокольню в соседней деревне… А тут нас лифт поднимал и поднимал, дома за окном и люди становились всё меньше, а он всё ехал. Наконец мы вышли на самом верху, где смотровая площадка и ресторан. Ощущение для меня было не очень приятное, чувствовалась какая-то слабость и неуверенность в ногах, особенно там, где пол был стеклянный. Он медленно вращался вокруг оси башни. Никто из нас здесь до этого не бывал, всем хотелось всё осмотреть, но только не мне! Мне хотелось поскорее сесть на какой-нибудь стул и не глядеть под ноги, в эту бездну под нами.

Для нас накрыли стол, и мы начали праздновать мой юбилей еще раз. Я старалась не смотреть на город через панорамные окна, чтобы не закружилась голова. Но она у меня и так закружилась от шампанского, заказанного Игорем, и от всех теплых слов, что я услышала в этот вечер. Мы ели и пили, много смеялись и говорили хорошие слова друг другу. От вина я стала смелее и уже с интересом разглядывала вечерний город за окном. Погода была ясная, и видно было далеко. Таким мне этот вечер и запомнился: белая скатерть, шампанское и котлеты по-киевски, вечерние огни любимого города за огромным окном и лица самых родных для меня людей вокруг…

Таня

Давайте я расскажу подробнее о Тане в тот период, а то я всё больше об Андрее и родителях, а о ней забываю.

Танюша всегда была тихим ребенком, не привлекавшим к себе много внимания. Она любила уединение и тишину своей комнаты, довольствовалась тем, что ей доставалось, и смирялась с тем, что не получала. Из того, что у нее было, Таня умела свить для себя уютное гнездо в своей комнате и часто предпочитала его нашему шумному общению. Она не была затворницей, но чаще всего именно ее приходилось звать и ждать и к столу, и на прогулку. Она всё делала неторопливо, но не раздражалась, когда ее поторапливали.

Таня была невысокого роста, стройной, но более нежного, чем спортивного сложения. Не красавица, но симпатичная, она и дружила с девочками под стать себе, а мальчиками или не интересовалась, или просто это никому не показывала. И они к ней не приставали с ухаживаниями. У нее были явные склонности к культуре, впрочем, как и у всех в этой семье, но Таня больше всего любила музыку и чтение. Я ведь уже рассказывала, как она, поняв, что пианино ей никогда не купят, нарисовала клавиатуру на стене над кроватью и по ней разучивала этюды.

Когда я думаю об этой девочке, жизнь которой многие годы текла у меня на глазах, то понимаю, что она могла добиться намного большего и получить значительно больше радости, чем выпало на ее долю. Но по причине ее неприхотливости и нашего, взрослых, невнимания к ней ее жизнь не приобрела яркости и Таня не достигла того, чего могла бы достичь при своих задатках и нашей поддержке. Я не могу сказать, что она была нелюбимой, но наши заботы были направлены больше на ее здоровье, а того, что хотелось ее душе, мы порой не видели за ежедневными бытовыми нуждами, и она по своей скромности ничего не просила.

Итак, окончив школу, Тане нужно было куда-то поступать. Стать музыкантом, как ей всё детство хотелось, или заниматься цветами, к чему у нее была тоже большая склонность, она не смогла, так как не ходила в школьные годы ни в музыкальную школу, ни в кружок биологии и у нее не было достаточных знаний и не было воли, чтобы отстоять свои желания. Мама Лена была неоспоримым авторитетом в семье, и она решила, что Тане надо поступать в Текстильный институт на дизайнерско-экономическое отделение. И та послушно поступила со второго раза на вечернее отделение. На дневное не хватило баллов. Одновременно Таня начала работать лаборанткой на физическом факультете Московского университета. Работа ей нравилась, а учеба не очень. Она вообще не любила учиться, хотя студенческая жизнь ее привлекала. Я уже рассказывала, что как раз в то время на физическом факультете МГУ учился бард Сергей Никитин со своей будущей женой. Наша Таня, которая играла на гитаре и неплохо пела, стала ездить с ними в стройотряды поваром. Там были каждый вечер посиделки у костра с песнями, и повар, да еще поющий и немного играющий на гитаре, для вечно голодных студентов был всегда желанным человеком.

С учебой у Тани были проблемы, и с третьего курса ее отчислили за неуспеваемость, из-за чего она не особо расстроилась, так как у нее в жизни происходили другие очень важные события, о которых я расскажу немного позже.