В свете зеленой лампы

Имелось нечто странное в характере Володи. Он был образованный и общительный, но в его отношении к людям постоянно проскальзывало высокомерие. Это замечалось и в отношениях с Таней, и на работе. На работе он как молодой член партии очень быстро стал парторгом факультета, но его не любили за его заносчивость. Примером тому была ситуация, когда умер научный руководитель Володиной диссертации и никто не захотел взять его к себе аспирантом, зная о сложном характере. Так он и остался без научной степени, хоть и окончил аспирантуру. Дома тоже было непросто. Сразу после свадьбы молодые переехали жить к нам, в Танину комнату. Родители желали счастья этому браку, но не смогли жить с ними в одной квартире, так как Володя ко всем относился как к людям менее умным или как бы более низкого сословия. Тогда и наши, и Володины родители стали оплачивать им маленькую отдельную квартиру, которую для них снимали.

Когда у Тани родились Алёша и Коля, то московские и казанские бабушки с дедушками купили им вскладчину двухкомнатную кооперативную квартиру в одном из районов Москвы – Выхино. Я не в курсе всех подробностей Таниной жизни, но, судя по всему, ее судьба как женщины не была особо счастливой. Я помню, что она несколько раз пыталась уйти от мужа, даже когда у них уже родились дети и появилась своя отдельная квартира. Володя не пил, не курил, не гулял от жены, не поднимал на нее руку. После неудачи с диссертацией в МГУ работал в школе преподавателем физики и математики и как-то даже стал лучшим учителем года в Москве. Казалось бы, ну что еще жене надо? Но чуяло мое женское сердце, особенно когда они приезжали к нам в гости, что не мил ей он. Вроде говорят, что стерпится-слюбится, но вот у Тани стерпеться получилось, а остальное как-то не очень…

Учеба и работа Андрея

Я уже много рассказала о Тане, даже забежала далеко вперед, когда она и замуж вышла, и родила мальчиков-погодок. Теперь хочу вернуться назад и рассказать о юности моего Андрюши. Я и знала о нем больше, и следила с бо́льшим интересом за его жизнью. Вот он окончил десятый класс и съездил с Танюшей в Пермь, а когда вернулся, то ему позвонила Лариса, его двоюродная сестра и подружка детства, и рассказала, что к осени собралась поступать в институт. Она звонила не просто так, а звала его поступать вместе, так как ей одной идти туда было страшно.

Андрею вообще никуда поступать не хотелось. Он учиться не любил, какой-то любимой профессии, к которой бы хотелось стремиться, у него не было. Он в этом возрасте стал активно писать стихи и песни. Но так как у него не было девушки, которая ему бы нравилась, то писал не лирику, а в основном песни про всяких гусаров и офицеров старых времен, об их жизни и подвигах, а также о своей молодой студенческой жизни. Песни были веселые, и друзья Андрея их очень любили и всегда его приглашали в гости с гитарой. Мальчик с девятого класса занимался верховой ездой на ипподроме и ездил туда по два раза в неделю. Какой тут институт, когда в голове только лошади да песни?

Но Лариса звонила и звонила, просила его пойти с ней хотя бы просто для поддержки, к тому же оказалось, что в этом институте преподает Лида Ларионова, подруга нашей Лены. Лида как раз будет работать в приемной комиссии, принимать экзамены. Наши родители стали тоже настойчиво советовать Андрею идти с Ларисой и пробовать поступить именно в этот институт. И он сдался, не выдержав осады со всех сторон. Поступали они на экономический факультет на вечернее отделение. Лариса с самого начала хотела и работать, и учиться. Дети встречались вместе то у нас, то у Димы с Фаней, готовились к экзаменам и в конце концов поступили. Помогла ли нашему мальчику Лида или ему самому удалось сдать вступительные, я не знаю, никто об этом мне не рассказывал.

Нужно было искать работу, ведь учиться на вечернем отделении могли только те, кто работает. И наши дети, взявшись за руки, как делали в детстве, поехали вместе на поиски работы в центр Москвы. Хочу сказать, что они после того, как мы разъехались по разным квартирам, несколько потеряли ту связь и дружбу, что была у них раньше. А тут, при новом постоянном общении, их родственные чувства возродились. И они сами, и все вокруг были этому рады.