В тени Альгамбры

Несомненно, раскол рабочего класса на коммунистов, социал-демократов и анархо-синдикалистов значительно ослабил его силу. И все же по республиканской конституции 1931 года народ добился для себя политических прав — свободы слова, свободы печати, свободы собраний, восьмичасового рабочего дня и введения социального страхования. Настаивая на своих дальнейших требованиях, рабочие перешли к широкой стачечной борьбе. Уже в 1930 году в Испании прошло 527 забастовок, в которых принял участие миллион бастующих, против 100 забастовок в 1929 году. Все более часто забастовки переходили в вооруженную борьбу. Именно такой была забастовка горняков Астурии в октябре 1934 года. Бастующие обратили в бегство правительственные войска, но затем забастовка была жестоко подавлена посланными правительством марокканскими частями и наемниками иностранного легиона генерала Франко. Крестьяне и сельскохозяйственные рабочие, вначале перешедшие к самопомощи и захватившие помещичьи владения, были согнаны правительством с занятых земель и все больше солидаризировались с борющимися горняками и индустриальными рабочими.

В начале 1936 года перед лицом правительственной деспотии и усиливающихся происков фаланги, которая уже стала вербовать сторонников в офицерском корпусе, по инициативе коммунистической партии все народные силы объединились в Народный фронт. Несмотря на помехи, чинимые реакционным правительством в ходе предвыборной борьбы, 16 февраля того же года Народный фронт одержал решительную победу на выборах и добился абсолютного большинства в кортесах — испанском парламенте. Это был момент, когда перед испанским народом, казалось, наконец-то открылся путь к низвержению многовекового господства отечественных и иностранных поработителей, путь к свободе.

Однако угнетатели не сидели сложа руки перед надвигающейся катастрофой. Нерешительная политика правительства Асаньи, сформированного исключительно из левых буржуа и поддерживаемого Народным фронтом, в немалой мере облегчила фашистам подготовку к путчу. Правда, под давлением массовых организаций Асанья все же решился официально запретить фалангу и арестовать Хосе Антонио Примо де Ривера, однако главарь фашистов при посредничестве Серрано Суньера смог и из тюрьмы Аликанте сноситься с находившимся на Канарских островах генералом Франко и давать политические установки фалангистам, перешедшим к широкому и беспощадному террору. Фашистский путч начался 17–18 июля 1936 года вооруженным восстанием на Канарских и Балеарских островах, в Испанском Марокко и нескольких крупных городах самой Испании. Это и было началом гражданской войны, через три года ввергнувшей Испанию в пучину величайшего национального бедствия.

В нашу задачу не входит излагать здесь историю гражданской войны в Испании. Тем, кто желает подробно ознакомиться с событиями этого периода, можно настоятельно рекомендовать тщательно документированную, хорошо написанную, отмеченную строгой обдуманностью суждений книгу доктора Марион Эйнхорн «Экономические предпосылки немецко-фашистской интервенции в Испании в 1936–1939 годах», вышедшую в Берлине в издательстве «Академия». Особой заслугой автора является то, что она подробно показала, какую решающую роль сыграл немецкий монополистический капитал и его гнусное порождение — гитлеризм в пестовании испанского фашизма.

У немецкого империализма было несколько причин желать поражения Испанской республики и тесного сближения с испанскими реакционерами. Эти причины существовали задолго до Гитлера и франкистского путча. Это защита немецких капиталовложений в Испании перед лицом социальных требований испанских рабочих и крестьян; расширение экспорта немецкого капитала в Испанию вплоть до ликвидации финансового господства англичан, американцев и французов; увеличение немецкого товарного экспорта в Испанию; обеспечение немецкой промышленности важным в военном отношении сырьем; использование территории Испании для производства и испытаний новых видов немецкого оружия и, наконец, — с прицелом на вторую мировую войну — вовлечение важной в стратегическом отношении Испании в фашистский блок, что отрезало бы Англию от Средиземноморья, серьезно затруднило сношения Франции с Африкой по морю и создало сильную угрозу Франции с тыла, на Пиренеях.