В тени аллей

Работу, я Елене нашел на своем заводе и довольно быстро, так как предприятие имело огромную сеть библиотек, насчитывающую одиннадцать филиалов. В одном из них ― центральном, во Дворце культуры завода, у моего товарища, директором работала супруга. Мне не представило труда в считанные дни устроить в один из них и Елену. Она от удовольствия потирала руки. Было отчего. График работы Елены совпадал с моим, ей не нужно было тащиться в библиотеку по субботам и воскресеньям. Эти дни мы могли потратить на свой досуг.

Скоро у нас родилась дочь, затем сын. Однажды, когда мы были в Щурово, я, увидев в дупле старой яблони наливки (она и сейчас еще жива и даже плодоносит) гнездо двух синичек-гаечек, таскавших своим птенцам червячков, не удержался, подозвал жену и, указав на птиц, сказал:

— Смотри, ну прямо как мы с тобой ― в магазин ― домой, в магазин ― домой …. Таскаем и таскаем полные сумки с продуктами. Да еще и с Щурово нет-нет что-нибудь прихватим: родители нас никогда с пустыми руками не отпускают.

— Да, правда, но кроме всего этого, ― дополнила жена, ― мы с тобой еще отводим дочку и сына в детский садик, затем бежим на работу, с работы, и снова в детский садик, на работу и с работы…

То, что отец оказался прав, заставив меня не заглядываться на Наташу, а жениться на Елене, я понял это, когда наступили тяжелые времена. На тот момент, я работал в научно-исследовательском институте. У меня как у кандидата технических наук была приличная зарплата, но после разрушения страны она стала никакой, а еще ее нам научным работникам стали платить от случая к случаю: все зависело от наличия на счете НИИ денег.

Я, родителям тогда не раз говорил: ― «Вам досталась война, а нам эта чертова «горбачевская перестройка». Он умер, взбаламутив людей, оголив все их пороки, многих доведя до помешательства и даже самоубийства. Неизвестно, что будет со страной и Миром в будущем, но то, что он теперь лет на сто будет избавлен от застоя и скуки это точно».

Не знаю, как бы мы выдержали тяжелое бремя «девяностых», если бы не помощь с села. Только благодаря ей мы спаслись.

Жена из заводской библиотеки была вынуждена уволиться, так как книги вынесли на помойку, а здания продали, и отправиться работать в школу, в ту, в которую я однажды устроил нашу дочь, а затем и сына. Правда, не просто так, я способствовал передаче нескольких компьютеров на тот момент для НИИ, не представлявших никакого интереса, а еще благодаря тому, что часть хороших книг Елена, пожалев, до помойки не донесла, и мы ими, ― я принимал активное участие в транспортировке, ― ощутимо пополнили фонд школьной библиотеки. Это тогда очень помогло учебному заведению. Директор школы была нам благодарна.

Чем было привлекательно трудоустройство Елены в школу? Учителям хоть как-то, пусть немного, но стабильно платили. А еще, жена на работу отправлялась вместе с детьми. Все будни и не только ― они у нее были под присмотром. На улицу детей мы одних не отпускали, такое было время. Я уделял внимание дочке и сыну лишь по вечерам после работы, в выходные дни или же вовремя отпусков, если не находился в командировках. Моя научная деятельность того требовала. Отдельные мои попытки зарабатывать дополнительно творческой деятельностью результатов не приносили. Стихи не печатали. Я перешел на прозу придумывал для своих детей небольшие рассказики. Одна из редакций известного журнала для молодежи взяла несколько моих работ и даже что-то напечатала, но после развалилась.

От родственников из Сибири мы были вынуждены на время отказаться, как и они от нас. Не наездишься. Билеты на дорогу стали стоить баснословных денег. Их, при маленьких зарплатах не купить. Для поддержания отношений, нечасто: раз-два в месяц мы звонили им по телефону, в надежде когда-нибудь встретиться. Время тогда было такое: мы едва сводили концы с концами. Мне одна знакомая коллега как-то сказала: «Я, работаю исключительно на один туалет: поел-сходил, поел-сходил». Я похвастаться тоже не мог. О походах в театры, музеи, кино и прочие культурные учреждения, требующих покупки билетов мы даже не заикались. Что нам оставалось, так это какие-нибудь бесплатные самодеятельные мероприятия своими силами для детей, вначале в детском саду, затем в школе и не более того.

Отправлять детей на отдых в пионерские лагеря в девяностые годы было также нереально ― дорого. Дочь и сын все летние каникулы проводили в селе у моих родителей. Это недалеко от столицы. У жены, как у учителя был большой отпуск, она, находясь рядом с ними, могла приглядывать. Я тоже приезжал в Щурово, правда, нечасто от случая к случаю.

Однажды, отпуск у меня по графику выпал на лето. Я приехал на родину, как сейчас помню: занимался ремонтом уличного забора, менял прогнившие перекладины и доски, укреплял покосившиеся столбы. Неожиданно на велосипеде появился у дома Федор, завидев меня, подошел, поздоровался, Елены рядом не было, он наклонился и тихо почти шепотом на ушко сказал мне: