В тени богов. Императоры в мировой истории

Должно быть, когда его отец уничтожил Джафара и Бармакидов, 17-летний аль-Мамун испытал шок и впервые познакомился с жестоким миром придворной политики. Новым наставником молодого принца стал аль-Фадль ибн Сахль, происходивший из влиятельного хорасанского рода, недавно принявшего ислам, но по-прежнему сохраняющего свое персидское наследие. Поскольку аль-Фадль был протеже Бармакидов, разделял их ценности и владел их политическими навыками, молодой аль-Мамун, вероятно, принял его хорошо. Когда аль-Мамуна назначили наместником Хорасана, аль-Фадль поехал туда вместе с ним, фактически исполняя обязанности первого министра, и сыграл ведущую роль, наставляя аль-Мамуна в кризисные годы накануне и во время гражданской войны. Сложно сказать, пребывал ли тогда аль-Мамун под влиянием аль-Фадля (как указывает большинство источников) или же к тому времени он уже научился делегировать обязанности первому министру и плести интриги у него за спиной. После того как в 813 году армии аль-Мамуна захватили Багдад, было принято решение остаться в Мерве на востоке Хорасана и управлять империей оттуда. Его часто связывают с тем, что аль-Фадль опасался потерять влияние на халифа, если аль-Мамун вернется в Багдад. Впрочем, кто бы ни принял это решение, оно привело к катастрофе. Очень сложно управлять империей из столицы, находящейся в отдаленном приграничном регионе. Империи, которым это удавалось, обладали мощными и устоявшимися институтами и традициями, укорененными в стабильном альянсе центральной власти и местных элит. Ничего подобного в Аббасидском халифате не было – по крайней мере в 813 году, когда в ходе гражданской войны многие наместники и военачальники воспользовались шансом объявить себя независимыми правителями²³.

Процесс повторного завоевания провинций и восстановления политической стабильности начался лишь после того, как в 819 году аль-Мамун казнил аль-Фадля и вернулся в Багдад. Ключевую роль в нем сыграли князь Тахир ибн Хусейн и его сыновья, которых раньше оттеснял от политики аль-Фадль. Активное участие в нем принял и единокровный брат аль-Мамуна, грозный принц и впоследствии халиф аль-Мутасим. Однажды альМамун написал аль-Мутасиму об Аббасидах: “Ты прекрасно понимаешь, что в них нет ничего выдающегося, хотя кое-кто из них и достоин уважения”. Единственное исключение, по мнению аль-Мамуна, составлял сам аль-Мутасим, бесспорно, обладавший сильным характером и имевший немало военных заслуг²⁴.

Аль-Мамун в любом случае выделялся бы своими просвещенными интересами на фоне остальных Аббасидов, но поистине неординарным его сделали три решения, которые он принял как халиф после победы в гражданской войне. Первым из них стало назначение наследника, не принадлежащего к династии Аббасидов: его избранник Али ибн Муса был не только видным Алидом, но и человеком, которого большинство шиитов считало истинным халифом и имамом. Хотя Али был весьма уважаемым богословом, который никогда открыто не противостоял Аббасидам, многие его ближайшие товарищи сыграли ключевые роли в восстаниях против них. После смерти Али ибн Мусы халиф постарался наладить отношения с Аббасидами, но всю жизнь он делал все возможное, чтобы заключить союз с Алидами и обеспечить зятю пророка Мухаммеда особый статус в ряду всех остальных халифов. На смертном одре аль-Мамун назвал своим наследником Аббасида, но его выбор и на этот раз шел вразрез с традицией.

Большинство халифов всеми силами старались обеспечить передачу власти своим сыновьям. Сын аль-Мамуна Аббас был опытным и успешным полководцем и командовал армией. Тем не менее наследником аль-Мамун назвал своего единокровного брата аль-Мутасима. Но это решение объяснялось желанием аль-Мамуна закрепить примат халифа в определении исламской доктрины и попыткой принудить всех видных богословов (улемов) к публичному признанию этого примата, что, пожалуй, сильнее всего шокировало его подданных.

Нам точно неизвестны мотивы аль-Мамуна. Возможно даже, что он выбрал наследником аль-Мутасима исключительно потому, что в последние часы рядом с ним был именно брат, который воспользовался этим, чтобы повлиять на порядок престолонаследия. Большинство историков, однако, полагает, что аль-Мамун принял свои три решения из страха, что влияние императора-халифа стремительно снижается, в связи с чем он должен его восстановить – даже если для этого придется пойти на отчаянные меры.