В тени богов. Императоры в мировой истории

Сообщается, что аль-Мамун был опечален смертью брата, но понимая политические реалии, он сказал оплакивающему халифа визирю: “Сделанного не воротишь. Пусть твой острый ум найдет этому оправдание”. Хотя некоторое время после этого аль-Мамун с подозрением относился к Тахиру и его сыновьям, впоследствии он понял, что нуждается в их поддержке даже после победы в гражданской войне. Он был прав. Два поколения семьи Тахира – на манер Бармакидов – давали Аббасидам верных визирей в Багдаде и наместников в Хорасане. Благодаря их статусу, связям и знанию местной специфики Хорасан оставался под контролем Аббасидов на протяжении десятков лет¹⁹.

Абдуллах аль-Мамун, победивший в гражданской войне, был одним из самых интересных и неординарных халифов из династии Аббасидов. Хотя портретов халифов не сохранилось, во взрослом возрасте аль-Мамуна описывали как человека среднего телосложения, с бледным лицом, статного и длиннобородого – длинная борода у арабов считалась признаком мужественности и красоты, как и черная родинка, которая темнела на щеке аль-Мамуна. В зависимости от обстоятельств халиф становился то величавым, то непринужденным. В неформальной обстановке был остроумен и находчив, говорил и держался просто. Он любил вино, но никогда не пил лишнего и строго соблюдал другие исламские обычаи и нормы. Аль-Мамуна, как и большинство монархов, осаждали просители, жаждущие благ, неудивительно, что он, не склонный к затворничеству, однажды назвал одиночество не менее приятным, чем общение. Это намекает на ключевой аспект его личности, имевший важные политические последствия: АльМамун был самым образованным и грамотным из аббасидских халифов²⁰.

Аль-Мамун славился эрудицией и любознательностью. Хотя это, несомненно, отчасти было присущим ему от природы качеством, он также многим был обязан своему образованию и воспитанию. Харун ар-Рашид проявлял личный, человеческий и академический интерес к образованию старших сыновей. Разумеется, их учили вести себя, как подобает принцам: изящно и уверенно говорить на публике, проявлять сдержанность и достоинство, всегда уважать старших и вышестоящих мужчин. Но Харун настоял и на полноценном образовании, которое привило его детям привычку к труду, самоконтролю и пунктуальности, а также наделило их аналитическими навыками. В основе этого образования лежало тщательное изучение Корана, а также арабской грамматики и стилистики. Глубокое изучение тонкостей арабского языка считалось принципиально важным для понимания Священного Писания на продвинутом уровне²¹.

Получив образование, аль-Мамун не проявлял интереса к дальнейшему изучению Корана, но был вполне уверен, что знает его в достаточной мере. Молодого принца также знакомили со светской – в основном персидской – высокой культурой и особенно поэзией. Наставником аль-Мамуна был Джафар из рода Бармакидов, в доме которого он вырос. Бармакиды покровительствовали иранской культуре и исламским наукам. Периодически Джафар устраивал дебаты между учеными в древнегреческих традициях спора и диалектики, чтобы разрешать трудные религиозные вопросы, на которые Коран не давал однозначного ответа. Мощная поддержка, которую аль-Мамун, став халифом, оказывал так называемым мутазилитам, полагавшим, что философия дает человеку инструменты для познания великих истин, несомненно, восходит к периоду его жизни у Джафара. Оттуда же и его поддержка научных экспериментов и, что особенно важно, перевода на арабский классических греческих, индийских и иранских трудов по естественным наукам, медицине, математике и философии. С IX века Арабский халифат не только играл важнейшую роль в сохранении древней мудрости целого ряда цивилизаций, но и помогал распространять, развивать и транслировать эту мудрость на огромных пространствах Евразии и Северной Африки. Христианская европейская наука и, в частности, философия оказались в неоплатном долгу у халифата, и ни один халиф не сыграл в этом процессе обмена знаниями большую роль, чем аль-Мамун²².