В тени человека

Самки с детенышами взобрались на деревья, растущие возле вершины, и сидели там, издали наблюдая за представлением. Потоки воды низвергались с неба сплошной стеной, зигзаги молний яркими вспышками разрывали свинцово-серые тучи, раскаты грома, казалось, сотрясали все вокруг.

Я сидела на противоположном склоне узкого ущелья, укрывшись полиэтиленовой накидкой. Сильный ветер и дождь не позволяли мне вытащить блокнот или хотя бы поднести к глазам бинокль. Я могла лишь наблюдать и восхищаться силой и красотой этих великолепных созданий. Да, теперь я верила, что первобытный человек мог бросить вызов стихии!

Минут через 20 представление окончилось. Мокрые артисты угомонились, зрители спустились с деревьев, и вся группа исчезла за гребнем горы. Лишь один самец задержался наверху и, опершись рукой о ствол дерева, посмотрел вниз, как актер, который перед уходом со сцены в последний раз смотрит в зрительный зал. Потом и он скрылся за гребнем.

Я продолжала сидеть в каком-то оцепенении. Только свежие царапины на стволах деревьев да разбросанные по склону ветки говорили о том, что все это не померещилось мне, а было на самом деле. Если бы я знала, что подобную демонстрацию, которую мы назвали «танцем дождя», увижу всего лишь дважды за все 10 лет пребывания в заповеднике, я бы наверняка удивилась еще больше. Правда, во время сильного дождя отдельные животные часто выделывают некоторые па, но групповое исполнение всего танца мне довелось видеть только два раза.

С наступлением сезона дождей трава начала расти необыкновенно быстро, в некоторых местах ее высота достигала почти четырех метров, а на оголенных гребнях — двух. Стоило мне сбиться со знакомой тропы или чуточку отойти в сторону, как я теряла ориентировку и, чтобы определить путь, должна была карабкаться на дерево. Кроме того, высокая трава серьезно затрудняла наблюдения — я уже не могла, сидя в удобном месте, следить за обезьянами. Даже стоя мне почти ничего не было видно. Оставалось или приминать траву на довольно большой площади, или влезать на дерево. Я почти превратилась в древесного жителя. Но, несмотря на всю мою любовь к лесу, этот способ наблюдения меня не устраивал. Слишком много времени уходило на то, чтобы выбрать подходящее дерево и обломать ветки, которые затрудняли обзор. Кроме того, при сильном ветре — а это случалось довольно часто — мне было трудно удерживать в руках бинокль.

Чтобы защитить бинокль от дождя, я сделала специальный чехол из полиэтилена, а на голову надевала нечто вроде кепочки с длинным козырьком. И все-таки я почти не могла пользоваться биноклем, так как из-за высокой влажности линзы запотевали изнутри. Одежда на мне совсем не просыхала — высокая трава оставалась мокрой даже в те дни, когда не было дождя. Дело дошло до того, что я стала с ужасом думать об утреннем походе на Вершину и с трудом заставляла себя вылезти из теплой постели, чтобы, позавтракав кусочком хлеба и чашечкой кофе, погрузиться в холодную, насквозь пропитавшуюся водой траву. Но вскоре я нашла неплохой выход из положения и стала носить все свои вещи в полиэтиленовом мешочке. Смотреть на меня в эти предрассветные часы было некому. Зато теперь, когда я знала, что скоро надену сухую одежду, леденящее прикосновение мокрой травы даже доставляло мне удовольствие. Правда, в первые дни я ходила вся расцарапанная, но потом кожа огрубела и привыкла к острой траве.

Как-то утром, поднявшись на Вершину, я чуть не наткнулась на буйвола, который мирно спал в высокой траве буквально в четырех метрах от меня. К счастью, ветер дул в мою сторону, и буйвол не заподозрил присутствия человека. А ведь все могло быть иначе… Я быстро и бесшумно ретировалась, чтобы не разбудить зверя.

В другой раз прямо передо мной проплыл белый кончик хвоста леопарда. Обладатель его, скрытый высокой травой, прошел мимо, должно быть даже не подозревая, что в двух шагах от него находится человеческое существо.

И все же мне нравился сезон дождей в Гомбе; изнурительная жара сменялась приятной прохладой, влажные листья заглушали шаги, а высокая трава делала меня почти невидимой. Я бесшумно двигалась по лесу и узнавала много нового о жизни его обитателей, и в первую очередь, разумеется, о шимпанзе.