В тени человека

Период агрессивности шимпанзе и их враждебности по отношению ко мне, пришедший на смену изначальному страху и паническому бегству, длился около пяти месяцев. Недели через три после только что описанного случая я сидела на склоне узкого ущелья и ждала, когда шимпанзе придут кормиться к сгибавшемуся под тяжестью плодов дереву, которое росло на противоположной стороне лощины. Услышав позади себя отчетливые шаги шимпанзе, я пригнулась к земле и затаила дыхание — не раз бывало так, что обезьяны, завидев меня на своем пути, тотчас уходили кормиться на другие деревья. Приступив к трапезе, они, как правило, меньше обращали на меня внимание — голод оказывался сильнее боязни. Однако на этот раз шаги приблизились и оборвались где-то неподалеку от меня. Раздалось низкое «хуу», крик встревоженного и слегка испуганного животного — меня заметили. Я продолжала неподвижно лежать и вдруг совсем рядом услышала громкий крик.

Слегка приподняв голову, я увидела крупного самца, который взбирался на ближайшее ко мне дерево. Усевшись прямо надо мной, он широко раскрыл рот и начал громко кричать, издавая высокие, отрывистые и пронзительные вопли. Я пристально посмотрела в его темное лицо и карие глаза. Тогда он спустился еще ниже, так что я отлично видела его желтые зубы и розовый язык. Поймав мой взгляд, самец принялся с остервенением трясти ветку, и на меня дождем посыпались листья. Не удовлетворившись этим, он ухватился за ствол и начал основательно раскачивать дерево. Теперь посыпались сучья. Все это время самец продолжал громко кричать и довел себя до бешенства. Внезапно он умолк, слез с дерева и скрылся из виду.

Только тогда я заметила самку с малышом и детеныша постарше, которые неподвижно сидели на другом дереве и во все глаза смотрели на меня. И снова за спиной раздались шаги: самец подошел совсем близко, я это почувствовала по его тяжелому дыханию за спиной.

Вдруг послышался громкий лай, хруст веток, и что-то больно ударило меня по голове. Приподнявшись, я повернулась лицом к самцу. Он стоял, готовый, казалось, в любой момент броситься на меня. Но вместо этого он вдруг отвернулся и побрел прочь, то и дело останавливаясь и оглядываясь назад. Самка с детенышами бесшумно сползла с дерева и пошла вслед за ним. Еще несколько секунд — и все вокруг опустело. Я испытывала огромную радость — мне удалось установить контакт с диким шимпанзе!

Прочитав через несколько лет описание этого случая в своих дневниках, я догадалась, что мне встретился тогда Джей-Би, злой, раздражительный шимпанзе, вспыльчивый характер которого мы впоследствии хорошо изучили. Очевидно, моя неподвижность и полиэтиленовая накидка привели его в замешательство. Ему нужно было знать, что я такое, и для этого он пытался заставить меня двигаться. Убедившись в том, что перед ним живое существо, он удалился.

Стоит ли говорить, как мне хотелось после таких встреч поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями. Ван не было, и я рассказала обо всем Хассану и Доминику, а они в свою очередь — старому Идди Матате. На другой же день тот пришел в лагерь и поведал мне историю об африканце, который залез на пальму собирать плоды, не зная, что на ее вершине кормится взрослый самец. Увидев человека, шимпанзе бросился вниз и мимоходом ударил африканца по лицу, да так сильно, что у того вытек один глаз. Я же осталась живой и невредимой после встреч с разъяренными шимпанзе. «Здесь не обходится без колдовства», — решил старый Идди Матата, и слух этот быстро распространился по всей округе, немало способствуя укреплению моего авторитета среди местного населения.

Сезон дождей обычно заканчивался в апреле, однако в тот год они выпадали еще и в июне, но уже значительно реже. Весь заповедник превратился в гигантский парник. Тяжелые испарения, поднимавшиеся под лучами тропического солнца, застревали в буйной растительности. Подъем на гору стал настоящей пыткой, иногда я карабкалась в течение нескольких часов. Влажность была так высока, что мне не хватало воздуха, и, чтобы немного отдышаться, я залезала на деревья — только там можно было ощутить дуновение свежего ветерка. Немудрено, что, сидя среди ветвей, я нередко задавала себе вопрос, зачем наши предки перешли к наземному образу жизни. Эти два месяца — май и июнь — были очень тяжелыми для меня еще и потому, что ко мне несколько раз возвращалась малярия. Чувствовала я себя отвратительно. Можно представить, какого труда мне стоил подъем на гору. И шимпанзе, которые обычно кормились большими и шумными группами, теперь предпочитали, как назло, более мелкие группы, состоящие из двух-шести особей. Они передвигались совершенно бесшумно и целыми днями бродили по лесу в поисках деревьев мбула, или аноны.

Но вот наконец с гор подули сильные ветры, и изнуряющая влажность быстро пошла на спад. Я обрела прежнюю бодрость духа. Снова созрели фиги, и работа вошла в привычную колею. Теперь мне вовсе не обязательно было карабкаться на Вершину — я могла ходить по всей долине и сидеть совсем близко от деревьев, где кормились шимпанзе.