В тени и безмолвии (ЛП)

— Но сейчас ты не один. Я надеюсь, ты понимаешь это.

— Ты не… ты не понимаешь столько, сколько думаешь, даже со всей своей… телепатией.

— Давай не будем говорить обо мне сейчас. Хочешь поговорить со мной об этом сне?

На самом деле Эрик не хотел, но ему пришло на ум, что чем больше Чарльз будет знать о Себастьяне Шоу, тем лучше.

— Хорошо. Хорошо, — хотел сказать Эрик, но слова не выходили, он всё ещё хватал губами воздух рваными вдохами. Его всё ещё трясло. И хотя ему обычно было плевать, как он выглядит, искра любопытства о том, каким видит его Чарльз, промелькнула в его разуме.

— Ты не выглядишь слабым. Ты не можешь выглядеть слабым. — Пару секунд поколебавшись, Чарльз спросил: — Ничего, если я дотронусь до тебя?

Конечно ничего. Любой другой ответ значил бы, что существуют другие интерпретации этого вопроса, которые никто из них не хотел признавать.

Тем не менее, кивая, Эрик не чувствовал, что его принудили это сделать.

Чарльз сделал ещё один шаг в его сторону и провёл рукой по его волосам. Снова. И ещё раз. Простое касание, мягкое, успокаивающее и повторяющееся, и Эрик расслабился под ним.

— Человек в твоём сне — это доктор Себастьян Шоу?

— Да.

— И ты уверен, что это тот же человек, который пытал тебя в Аушвитце?

— Это ты тоже узнал из моего сна?

— Я узнал это с первого дня, из твоей татуировки — то, через что ты прошёл. Лаборатории Шоу были не первой твоей тюрьмой.

— Не могу сказать, что было хуже. Не хочу даже пытаться.

— Прости меня.

— Ты видишь их? Цифры?

— Да, они всё ещё здесь.

Эрик думал иногда, что, возможно, Шоу забрал и их, чтобы лучше скрыть свои следы. Он мог бы выжечь их кислотой или вытатуировать поверх чёрную полосу. Были дни, когда боль была насколько всепоглощающей, а бред — настолько полным, что Эрик мог бы не заметить.

— Как он лишил тебя зрения? Я не могу представить, какой эксперимент мог бы привести к такому результату. А ты очень дисциплинирован — даже не думаешь об этом.

Ритмичное поглаживание пальцев Чарльза по его волосам помогло Эрику ответить:

— Он всегда хотел знать, выглядит ли металл по-разному для меня. Ещё с детства я говорил ему, что нет. Но он никогда не был удовлетворён. В конце концов в лаборатории, когда я не мог больше терпеть, просто чтобы заткнуть его, я сказал, что это так. После этого они начали изучать мои глаза. Часами подряд светили ярким светом прямо в глаза, не позволяя их закрыть. И это… Это был конец.

Он никогда не представлял, что можно кричать от боли всего лишь из-за света. Бесконечного света.

— Ох, Эрик. Прости. Если бы я только узнал о тебе раньше.

— Это бы не имело значения. Шоу не отдал бы меня, не наигравшись, — Эрик вдохнул, выдохнул и взял себя в руки. Рука Чарльза замерла, а затем соскользнула. — И я не трачу время на сожаления.

— В этом плане ты мудрее меня.

— Ты думаешь о Марко. Он преследует тебя так же, как Шоу — меня.

Последовала длинная пауза.

— А знаешь, что самое худшее? Марко был прав. Когда он забрал мой голос, я действительно научился проецировать свои мысли. Его эксперимент сработал именно так, как он надеялся.

— Ты бы всё равно научился это делать, — возразил Эрик, хоть и, конечно, не был уверен. Так вот что такое лояльность?

— Может, научился бы, а может, и нет. Но я принимаю комплимент. Тебе легче? Я могу помочь тебе быстро заснуть, если хочешь.

Он догадывался, что Чарльз предлагает свои телепатические способности как седативное средство, что он сделал при их первой встрече. Эрик машинально начал отказываться, но затем подумал, что так лишь проведёт часы, лёжа в кровати, утопая в бесполезной ярости.

— Хорошо.

Укладываясь в кровати, Эрик понял, что хотел попросить Чарльза остаться. Чтобы тот просто сидел у его кровати, пока он спит. Так по-детски, так нелепо. Будто он хотел, чтобы Чарльз оберегал его от кошмаров.

Хотя причина была совсем в другом.

Но это было не то время, чтобы думать об этом.

— Отдыхай, — прошептал Чарльз, и темнота укутала его.

========== Часть 4 ==========

Комментарий к

*Ку-клукс-клан, сокращённо KKK — ультраправая организация в США, отстаивавшая такие идеи, как превосходство белых, белый национализм.

— Пока мы не раскрылись публично, есть мутанты, которых мы не знаем, — авторитетность в голосе Хэнка контрастировала с его мальчишеским тембром. Эрик узнавал его по металлическим частям в его очках. — Но о некоторых из них знает Шоу.

— Когда мы доделаем Церебро, мы будем способны отыскать мутантов задолго до того, как это сделает Шоу, — «голос» Чарльза звучал иначе, когда он говорил нескольким людям одновременно.

— Как много времени это займёт? — спросила Мойра. Она носила маленькие серебряные серьги, которые Эрик чувствовал, но сделать с помощью них ничего не мог. Это была случайная мысль на самом деле, больше он не чувствовал нужды держать доктора МакТаггерт на прицеле. — Если Шоу найдёт ещё десять мутантов до нас, да даже если одного, сможем мы жить с этим?»

Рейвен была зла и готова закатить истерику, но говорила разумные вещи:

— А если мы объявим всем, что здесь мутанты, долго мы будем существовать после этого? Люди выследят нас.