В тени Мискарканда (СИ)

– По всей видимости, ты достаточно умна, – негромко заговорил жрец, обращаясь к лекарке, – и хорошо знаешь свое дело. Ты давно должна была понять, что это не по твоей части.

Он глянул за спину Банри, туда, где на загаженной постели располагалось то, что раньше было молодой женщиной по имени Паулина.

– Я пришла в основном из-за девочки, – столь же тихо отозвалась целительница, – и думала, что и ее матери смогу помочь… Но…

Девушка сделала паузу, облизала губы и ломким голосом продолжила:

– Я… я дала ей сильное снотворное с полчаса назад. Большую дозу. С учетом всех факторов, включая ее изможденность, она должна была вырубиться почти сразу…

Лекарка посмотрела на фермершу, извивающуюся на кровати. Проделывала она это в полном молчании, зато взирала на всех присутствующих с такой злобой, что оставалось только удивляться, как на них еще одежда не вспыхнула.

– Ни в одном глазу, – уныло заключила Банри.

Жрец потрепал ее по плечу и прошел мимо неподвижно стоящего Аниция прямо к кровати, где лежала неожиданно притихшая Паулина. Она злобно сверлила священника взглядом, но все еще молчала.

– Сын мой, – обратился жрец к фермеру, – тебе стоит удалиться отсюда.

Аниций поднял голову.

– Убирайтесь с моей земли, – безнадежно произнес он. – Вы все.

– Мы не можем, – печально покачал головой священник. – Где твои дети?

– В сарае… – прошептал хозяин. – На сеновале…

– Тебе лучше присоединиться к ним прямо сейчас. Мастер Эмилий, пожалуйста, посодействуйте.

Один из членов Синода шагнул в комнату и, цепко ухватив фермера за плечо, повел наружу. Тот брел, еле переставляя ноги и не сопротивляясь. Теперь он совсем не походил на того решительного человека, который полгода в одиночку противостоял чудовищу, захватившему тело его жены. Жрец проводил Аниция взглядом, посмотрел на фермершу, словно оценивая, и сказал оставшемуся магу:

– Нам потребуется больше людей.

Колдун кивнул и вышел под дождь. Паулина вдруг раскрыла рот и проскрипела:

– Ты опоздал, отродье вонючее. Не спасешь ты эту корову.

– Я ее освобожу, – спокойно отозвался фламен. – Кстати, это ведь ты здесь больше всех воняешь. Отчего не следил за собой? Или не следила?

– Зачем мне следить за телом этой свиньи?!

– Затем, что ты планировал сделать его своим, разве нет?

– Заткнись! – выплюнула женщина. – Когда я вспомню свое Имя, никому из вас не поздоровится!

– У тебя не осталось времени, – возразил священник. – Этой ночью все закончится.

Глаза фермерши вылезли из орбит от страха и бессильной ярости, и она злобно зашипела.

– Вы же поможете ей?! – выпалила Банри, с ужасом глядя на несчастную. – Я имею в виду – Паулине?

Жрец глянул на лекарку и отвернулся.

– Как я уже сказал, мы освободим бедную жену Аниция, избавим ее от дальнейших страданий.

У Банри упало сердце.

– Но… как же!.. Нет! Подождите! Вы же не можете просто убить ее! Она ни в чем не виновата! У нее семья, дети!

Целительница подбежала к кровати, и в этот момент Паулина ухитрилась выдернуть одну руку из кожаной петли. Не теряя времени даром, она мертвой хваткой вцепилась в рукав Банри и изо всех сил дернула на себя. Девушка не удержалась на ногах и повалилась прямо на лежащую фермершу.

– Ты, тварь! – заорала та, ухватив лекарку за шею. – Ш-ш-ш…

Перепуганная до полусмерти Банри попыталась разжать пальцы, сдавливающие ее горло, но те были словно из железа отлиты.

– Ш-ш-шезар-р… – шипела Паулина, – Ш-ш-шезар-рин! Помоги мне, проклятая тварь! Освободи!

Она неожиданно разжала пальцы, и лекарка повалилась на пол, задыхаясь и кашляя. Пока подоспевший священник боролся с одержимой, Банри отползла подальше от кровати и привалилась к стене, тяжело дыша.

– Во имя всех богов! – крикнул жрец, с трудом удерживая руку Паулины. – Мне нужна помощь! Где вы там?!

Входная дверь с треском распахнулась, и небольшая комната фермерского дома мгновенно наполнилась людьми. Трое из них – еще маги из Синода – сразу бросились на подмогу жрецу, который пытался усмирить фермершу. Паулина, нечеловеческим усилием высвободившая и вторую руку, отшвырнула одного колдуна в сторону и вцепилась в ремни, охватывающие ее грудь. Приподнявшись на кровати насколько это было возможно в ее положении, одержимая впилась взглядом в единственного находившегося в доме человека, коего сочла союзником – маленькую девушку-целительницу.

– Помоги! – взревела она.

– Не могу, – прошептала Банри. – Ни тебе, ни ей.

Паулина на мгновение замерла, а потом испустила такой вопль, что пламя свечей всколыхнулось.

– Будь ты проклята, тварь! – завизжала она в отчаянном бешенстве. – Позорище своей крови, тысяча проклятий тебе! Будешь прислуживать отпрыскам рабов, пока не сдохнешь! Пусть они изгонят тебя с земли, на которой ты родилась, и да будет фундамент дома твоего разрушен! Пусть твое имя изгладится из их памяти, и ни один тебя не вспомнит!

– Хватит! – рявкнул жрец. Он подскочил к сидевшей на полу лекарке, поднял ее на ноги и потащил прочь из дома, на ходу бросив своим помощникам: – Утихомирьте его, наконец! Я сейчас вернусь!