В тени молнии

– Грентцы запаникуют и выведут с передовой свои силы. Не важно, что скажет или сделает Керите: ее работодатели потребуют, чтобы она бросила Харбортаун и шла защищать Грент.

– И когда она это сделает, когда ее войска рассредоточатся по дороге, мы нанесем по колонне мощный и стремительный фланговый удар в самом уязвимом месте, – заключил Демир.

– Стекло меня дери, – выдохнул Тадеас. – Это так просто, что может сработать.

– Надеюсь, – ответил Демир, – потому что ничего лучше у меня нет. Идриан, иди готовь свою ловушку. Отправишься на рассвете. Джорфакс, отзовите своих гласдансеров из разведки. Они нужны нам в бою. Тэд, операцией в Гренте будешь руководить ты, а также другие офицеры министерства Легиона. И пусть поймут, что, если мы хотим победить, они должны в точности выполнять приказы своего опозоренного командира.

Все трое вышли, оставив Демира одного в палатке, переполненной информацией.

Он отыскал коробочку с витгласом, поставил ее на ящик и, глядя на нее в упор, прошептал:

– Ты – всего лишь костыль, а мне пора учиться ходить самому. С тобой или без тебя, я все равно Граппо. Принц-Молния – я, а не ты.

51

За последние недели Киззи придумала не меньше дюжины разных способов застать врасплох и допросить Элию Дорлани. И все они никуда не годились, потому что оказывались смертельными для Киззи – либо она погибала от рук бойцов Дорлани, либо получала желаемое, но ценой кровной вражды с одним из главных семейств Оссы. Появление Монтего все изменило. Быть может, в его присутствии она стала более безрассудной или верила в то, что он готов навлечь на себя гнев Дорлани и защититься от него. А Монтего так увлекся самым удачным из планов Киззи, что даже добавил в него кое-что.

Они стояли перед шикарным пабом на окраине района Ассамблеи. Куртка, шарф и плащ надежно скрывали Киззи от холода и любопытных глаз, зато Монтего вырядился в богато расшитый зелено-фиолетовый камзол, который, наверное, стоил больше, чем Киззи зарабатывала за год. Круглое лицо Монтего раскраснелось от холода и притягивало взгляды прохожих, точно маяк. Зеваки толпились на тротуаре, глазели, толкали друг друга локтями и перешептывались. Самые смелые окликали Монтего по имени, но близко никто не подходил – все боялись.

Впервые в жизни Киззи оказалась на публике в компании настоящей знаменитости. Не члена известной семьи-гильдии в окружении телохранителей, готовых выбить нахальство из любого, кто подойдет слишком близко, а человека, который знаменит сам по себе, причем настолько, что само его присутствие внушает людям почтение и страх в большей степени, чем какое угодно число лакеев. Невольно оказавшись в центре внимания, Киззи почувствовала себя так, словно вышла на улицу голой, и была рада, что ее руки и лицо скрывают перчатки и шарф.

– На тебя что, все время так пялятся? – спросила она тихо.

– Ага, – ответил Монтего, потягивая пиво и сжимая свободной рукой трость; ее рукоять в виде серебряного медведя время от времени покачивалась перед носом прохожих, словно он указывал ею на кого-то из них.

– Какой ужас! – сказала Киззи.

– Не то слово.

– Как тебе удается что-то делать?

– Ну, я же не сам хожу по магазинам, если ты об этом.

Киззи покосилась на Монтего и поймала ответную ухмылку.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Хочешь сказать, удается ли мне хоть когда-нибудь проскочить незамеченным? Удается. Я не часто устраиваю такое шоу, как сейчас, но прекрасно знаю, что мое присутствие – лучшая дымовая завеса.

– Буду иметь в виду. – В этот день Киззи как раз была нужна завеса. А еще – время, удача и немного старомодной жестокости. – Ты понимаешь, что мы можем стать причиной войны между гильдиями? – спросила она, понизив голос еще больше.

– Может быть, – шепнул Монтего.

– Надо было получить разрешение Демира.

У Киззи сдавали нервы. Причин для этого было достаточно: целых шестнадцать лет она не видела Монтего – любимого человека ее детства и юности, ставшего самым знаменитым убийцей в Оссе, – а теперь вдруг стоит с ним бок о бок на шумной городской улице. Мало того, они еще и затевают нечто безрассудное. Киззи разволновалась так, что сунула дрожащую руку в карман, вынула оттуда кусочек скайгласа и вставила его в ухо.

Монтего посмотрел куда-то поверх голов пешеходов, помолчал и ответил:

– Может, я и не Граппо по крови, но я все еще Малыш Монтего. Демир никогда не указывает, что мне делать, а я не указываю ему.

О-о-о, ей бы такую самоуверенность! Киззи завидовала этому качеству, хотя и знала, что это нехорошо. Монтего заработал право быть таким, какой он есть. Она взглянула на свои карманные часики:

– Ну, тогда как договорились, до встречи в парке. Мне пора.

– До встречи в парке. Удачи.