В тени молнии

– Два к одному, – добавила она.

Демир поймал ее на слове.

– Что поставишь? – спросил он.

Фидори теперь гонялся за Монтего по рингу. Будь вместо них на ринге кто угодно, бой посчитали бы удачным – всегда интересно наблюдать за тем, как боец, зная, что он уже практически побежден, отказывается признать свое поражение и тянет время, – но для чемпиона мира, пусть даже бывшего, это был комичный и жалкий исход.

– У меня есть шестнадцать процентов акций стекольного завода Айвори-Форест. Это большое предприятие неподалеку от Оссы. Я ставлю их на кон.

– И чем мне на это ответить?

– Чем угодно, на четыреста тысяч.

– Отлично. Ставлю угольную шахту на Стеклянных островах.

Он взглянул на управляющего и его привратников. Те кивнули, подтверждая, что слышали пари.

Монтего споткнулся и тяжело опустился на одно колено. Толпа заорала – одни ликовали, другие не могли сдержать гнева. За Демиром стояли какие-то тетки, буквально заверещавшие: «Вставай, Монтего! Вставай!» Малыш успел выставить дубинку между собой и Фидори, но шквал ударов был таким сокрушительным, что, казалось, он вот-вот выпустит ее из рук.

– Поражение, Монтего! – крикнул Фидори между ударами. – Признай свое поражение. В этом нет ничего постыдного. Я не хочу убивать тебя в показательном поединке.

Рука Монтего опустилась, но он не упал.

Фидори отступил на шаг и глянул на Улину:

– Он не признает поражение.

– Тогда прикончи его!

В этот момент глаза Монтего встретились с глазами Демира. Демир едва заметно кивнул, и Монтего сделал глубокий вдох. Фидори повернулся к нему спиной и поднял свою палку:

– Последний шанс, старик!

Выждав полсекунды, он замахнулся изо всех сил. Монтего вскочил, держа палку левой рукой, но тут же перехватил ее правой и сделал низкий замах. Залитый свинцом наконечник въехал сбоку в колено Фидори. Удар был не особенно мощным, но очень точным. Коленный сустав Фидори разлетелся, неестественно вывернувшись, с таким хрустом, от которого Демира едва не стошнило. Фидори упал на ринг, громко вопя, но его крики потонули в реве толпы, обезумевшей от такого поворота событий.

Демир искоса глянул на Улину, старательно сдерживая улыбку. Он взобрался на ринг, не обращая внимания на Фидори, рефери и управляющего, Улина поспешила за ним. Демир схватил Монтего за плечи:

– Прекрасный бой!

Монтего подавил зевок.

– Любитель, – буркнул он, скучающе посмотрев на свежие рубцы у себя на руке. В его взгляде, однако, не было и следа усталости, и дышал он ровно. Вот ведь чертов затейник! – Ну, как я справился?

– Лучше не бывает: теперь я гордый обладатель шестнадцати процентов акций стекольного завода Айвори-Форест.

15

Меч Идриана звенел, как колокол, сшибаясь с мечом противника; каждый могучий удар отдавался в руке, поднимался по предплечью и оттуда растекался по всему телу. Идриан блокировал удар, отвел его в сторону, крепко прижимая щит к левому плечу, и пули яростно застучали по нему, как град по стеклу.

Он никогда не встречал этого грентского пробивника, но был наслышан о нем и о гербе с перьями, который украшал его щит. Пробивника звали Ястреб: молодой, не старше двадцати пяти, с козлиной бородкой и озорной ухмылкой. А еще Идриан понял, что Ястреб честолюбив – судя по тому, как он пер вперед, не обращая внимания на роту пехоты, которая должна была оказывать ему поддержку. Он смотрел только на Идриана.

Слегка сдав назад, Идриан решил, что именно это и погубит Ястреба. Он снова принял удар на щит, ища лазейку в обороне противника, не нашел ее и отскочил назад. Толчок застал Ястреба врасплох, а Идриан мгновенно опустил оба щита так, что успел высунуться из-за них и боднуть его. Плотно прижатый к шлему крутой бараний рог разбил Ястребу скулу, и тот отшатнулся, сплюнул кровь. В этот момент он явно ничего не видел.

Идриан вскинул щит, прикрываясь от очередного залпа неприятельской пехоты, но Ястреб оказался не столь предусмотрительным, и солдаты Тадеаса обстреляли его из мушкетов. В броне Ястреба появились по меньшей мере два пулевых отверстия. Ястреб дернулся раз-другой, потом споткнулся. Идриану осталось только крутануть рукоять своего меча и одним взмахом широкого стеклянного клинка, острого как бритва, снести ему голову.

Грентские солдаты завопили от ужаса. В отличие от покойного пробивника, они оказались хорошо обученными и организованно отступили. Идриан знал, что железнорогие движутся позади него, готовясь к бою за следующую улицу.

Сражение в районе, где проживали высокопоставленные грентцы, с началом боевых действий сбежавшие из города, кипело уже несколько часов: грентские солдаты ожесточенно обороняли каждый дом, оссанцы яростно наступали. Доспехи Идриана покрылись кровью и пылью, воздух вокруг него наполнился пороховым дымом. Впереди, меньше чем в миле от них, был Грент-Хилл: высокий утес, на вершине которого в лучах полуденного солнца сиял белокаменный герцогский дворец.