В тени молнии

Он продолжал поиски: пинал ящики, срывал с них крышки, долбил дерево ломом. Если бы это видела наставница из музея Оссы, то, поди, завопила бы не своим голосом. Что поделать, времени было в обрез. Он опрокинул плечом сразу целый штабель, схватился за крышку верхнего ящика и замер. Крышка треснула от удара, и сквозь трещину была видна знакомая текстура камня. Идриан затаил дыхание и осторожно, двумя руками, снял крышку. Самородок, имевший почти три фута в длину и четыре в ширину, как бы ветвился через неравные промежутки. Он походил на ствол молодого дерева, которое стало камнем. Идриан аккуратно вынул его из ящика и поднес к свету. Видимых повреждений не было.

Отшвырнув лом, Идриан расстелил на полу овчину. С верхней площадки лестницы раздавались громкие голоса: солдаты спорили, стоит идти дальше или нет. Кто-то кричал от боли – видимо, тот несчастный, что привел в действие растяжку Идриана. Идриан положил на овчину золит, подпер его по бокам двумя дощечками, которые оторвал от ящика, обернул все это овчиной и перевязал сверток шпагатом. Взяв кожаный ремень, он повесил сверток за спину и побежал к лестнице. Наверху шел ожесточенный спор. Все уже поняли, что во дворец проник не простой вор, и склонялись к тому, что это мародер или саботажник из числа своих. Еще секунда-другая, и кто-нибудь из них отважится спуститься. Идриан достал из сумки вторую гранату, на этот раз оранжевую, и положил ее на нижнюю ступеньку, чтобы она была на виду. Он надеялся, что это зрелище заставит преследователей задуматься и задержит их еще ненадолго.

Что говорила та женщина про второй выход? Кажется, он ведет в конюшни в западной части дворца? Идриан бросился в темноту; серьги из сайтгласа усиливали зрение ровно настолько, чтобы он не споткнулся или не врезался во что-нибудь в тусклом свете газовых фонарей, который становился тем слабее, чем дальше за спиной оставалась лестница. Его сапоги то стучали по каменному полу, то шлепали по лужам; дыхание со свистом вырывалось из груди, руки дрожали.

Идриан знал, что в любой момент может ввязаться в драку: нехорошо, ведь он вооружен только гранатами. Добравшись до западной стены, он пошел вдоль нее, разглядывая потолок так пристально, что чуть не пропустил дверь слева. Он распахнул дверь, и в глаза ему ударил такой яркий свет, что он сощурился.

Грохнул выстрел. Пуля ударилась в косяк в паре дюймов над головой Идриана. Он бросился назад, в подземелье, огляделся и остановился, чтобы перевести дух. Дверь действительно вела в конюшню: он успел заметить два ряда стойл, наваленные друг на друга тюки сена и отряд грентских солдат при оружии.

Вот тебе и западный выход.

Сзади, в другом конце подвала, раздавались крики. Впереди, в конюшне, тоже кричали. Идриан тихо зарычал, кляня себя за глупость. Попался, как он и думал. Вот ведь идиот долбаный. Порывшись в мешке с гранатами, он нашел еще одну оранжевую, сильно потянул за шнурок, сосчитал до трех, приоткрыл дверь и катнул гранату по полу. Та проделала довольно большое расстояние и зарылась в кучу соломы.

– Граната! – заорал кто-то, и солдаты легли на пол.

Через пару секунд стало слышно потрескивание – пламя пожирало солому, – и тут же раздался отчаянный вопль:

– Пожар!

– Вот и разбирайтесь с ним, болваны, – выплюнул Идриан. Чуть дальше виднелась еще одна дверь. Ему требовался выход, любой: он готов был ползти, как червяк, на брюхе или прыгать из окна – все равно, лишь бы выбраться наружу. Вдруг сокровища перед ним озарились светом факелов – это подоспели грентцы. Идриан выхватил из мешка первую попавшуюся гранату, дернул за шнурок и швырнул ее в преследователей. Граната загрохотала по каменному полу и взорвалась на полпути между ними.

Полуослепший от яркой вспышки, Идриан добрался до другой двери и рывком распахнул ее. За ней было так темно, что даже при помощи стекол он видел лишь очертания предметов: инструменты, лежащие вдоль стен, массивный ящик, огромная печь. Он сунул руку в ящик, ощупал содержимое. Похоже на куски угля. Тут его осенило: это же дворцовая котельная! Судя по затхлому запаху, котельной давно не пользовались. Идриан нащупал в углу желоб для угля, но тот оказался запертым.

Идриан ощупью добрался до печи. К счастью, дверца оказалась такой большой, что в нее не пришлось протискиваться, достаточно было просто наклониться и засунуть голову.

Он поглядел наверх, в дымоход, который походил на шахтовый ствол, только очень узкий и длинный, – подниматься пришлось бы долго; зато над ним были видны звезды.

Он представил себе заголовки оссанских газет: «Идиот-пробивник задохнулся насмерть, застряв в дымоходе герцогского дворца». Сколько дурацких шуток выслушают его товарищи! Железнорогие не заслужили такого позора. А Демир притворится, что даже не знает, кто такой Идриан. «Ну и наплевать на них всех», – подумал он, подтянулся, ухватившись за какой-то выступ, и сразу почувствовал приступ клаустрофобии. Он заставил себя лезть дальше.

Ничего не случилось.