В тени монастыря (СИ)

Киршт соврал про тяжелую болезнь, которая как раз закончилась, и на следующий день потопал на работу привычным, разученным до мельчайших деталей маршрутом. Он сам не понимал, зачем. Он не боялся потерять свое место - Киршт уже потерял гораздо больше! - и его не сильно беспокоил начальственный гнев, но... Наверное, это была просто привычка. Ровно через двадцать семь минут после выхода из дома, Киршт открыл тяжелую дверь Щачинского института сельского хозяйства и животноводства, или ЩИСХИЖа. И люди, изобретающие подобные названия, смеют что-то там говорить о неблагозвучности гномьего языка? Он уселся за свой стол, заправил в печатную машинку лист чистой бумаги и принялся колотить по клавишам. Удары становились все слабее и медленнее: Киршту не работалось. Сначала было слишком душно, потом, когда он открыл окно, стало прохладно, после обеда прошло вдохновения. Собравшись с мыслями, гном положил пальцы на клавиши печатной машинки, как вдруг...

- Светлого вам дня, Эдарра дочь Бригиттова, - раздался в кабинете звонкий, певучий голос.

- И вы здравствуйте, Леокадия дочь Веремилова! - ответила Эдарра, соседка Киршта по кабинету, гномиха в годах с хмурым лицом, одетая в мрачный официальный костюм. Она поднялась из-за стола и сделала реверанс. Вошедшая вытянутая, грациозная женщина с замысловато уложенной прической, ответила тем же.

Киршт прыснул со смеху и поспешно сделал вид, что закашлялся. Он, оказывается, уже успел отвыкнуть от этой потешной парочки. Подобные манеры были бы к лицу разве что фрейлинам двора короля Дигракха, лет семьдесят тому назад. Впрочем, старые перечницы не считали их ни забавными, ни странными - ведь они были элитой Имперского общества, учеными дамами с блестящим образованием, острым умом и выдержанной житейской мудростью, направленными на исследования щачинских хлевов и коровников. Теоретические, конечно же - вообразить этих женщин в коровнике было попросту невозможно.

- Позвольте предложить вам чаю, - церемонно проговорила Эдарра, и, дождавшись учтивого согласия вошедшей, поставила медный чайничек на плитку каменного огня.

- Как себя чувствует ваша прелестная дочь? - продолжила светскую беседу Эдарра.

- Ох, не очень хорошо, не очень. Вянет она, вянет просто с этим мужланом. И знаете, Эдарра дочь Бригиттова, он ведь ее не в грош не ставит, и...

Киршт попытался вернуться к работе - даже отчет казался более увлекательным, чем грядущий и неминуемый рассказ про Розочку. Это был уже не первый, и даже не десятый раз: весь ЩИСХИЖ знал историю жизни этой умной, красивой, старательной девочки, закончившей сперва школу с золотой медалью, а затем - и академию с отличием. Как подозревал Киршт, помимо старательности в обоих случаях помогли обширные связи Леокадии.

После обучения Леокадия стала не спеша присматривать своему сокровищу достойную партию, образованного, интеллигентного, а главное - послушного мужа. Но дочь внезапно взбрыкнула, выйдя замуж за отвратительно невоспитанного гнома, который сразу же объяснил теще, кто будет хозяином в их семействе - удивительно, но это оказалась вовсе не Леокадия. Скандал был велик; звучали, по слухам, слова "старая клюшка" и "злобная ведьма". С тех пор заведующая отделом сменила пластинку, рассказывая всем желающим - а по большей части нежелающим - про недостойного ее дочери свина, тупого, ограниченного, грубого. Не радовала ее и внучка - Алия, девочка лет семи, была совершенно не похожа на Розочку: и непоседливая она, и визгливая, и безответственная, и не способная - даже кошку свою, Фырку, никак не могла отучить гадить в туфли Леокадии. У Киршта, впрочем, было подозрение, что дочь Розочки была как раз наоборот отличной дрессировщицей.

- Но ничего, есть в мире возмездие, есть! - горячо воскликнула Леокадия, - можете ли вы вообразить, любезная Эдарра дочь Бригиттова, на его захолустную лавку разбойник напал. Все выходные в подвале хозяйничал! Никому неведомо, как он туда забрался. Чего только не пропало из подвала: и нутриевая шуба, и несколько шапок из кролика, пара ковров, несколько хрустальных ваз... Мало того, грабитель еще и весь подвал измазал своими, гм... отходами. А потом он напал на зятя с ножом - тот, тряпка, даже достойно ответить ему не смог, тоже мне, мужчина, называется. Заперли его в подвале, и девчонку напугали.

- Ах, скажите, пожалуйста, что делается.

- В суровые времена живем, - пожевала сморщенными губами Леокадия, - а будет еще хуже, в этом я уверена. Все из-за того, что молодежь нас, старшее поколение не уважает. Сначала всякие свины почтенным дамам от ворот поворот дают, а потом и разбойники, и мятежи заводятся!

- О, как вы правы, Леокадия дочь Веремилова! - закивала Эдарра.

- Да уж... А будет еще хуже, как есть вижу. Суровые времена!