В тени монастыря (СИ)

Выступление императора закончилась. Император указал мечом на противника, и его войско пошло в атаку. Но как только они приблизились к бесам, пламя, вновь вырвавшееся из лап бесовского вождя, объяло наступающих, и они упали, картинно корчась, и вскоре затихли. Император снова поднял меч, и новая волна выдвинулась вперед, потом еще и еще - все с тем же результатом. Куча лежащих на сцене росла - постановщики спектакля не пожалели актеров для создания нужного эффекта. И вполне преуспели - сидевшая рядом с Ярином женщина средних лет, распахнув глаза и прикрыв рукой рот, шептала: "Какая доблесть! Какой героизм!". Где-то на пятой порции атакующих она не выдержала и исступленно захлопала в ладоши, и вскоре к ней присоединился весь зал, славя героев.

В шестой раз атаку возглавил Лерр. Вождь уже привычным жестом поднял руку и зажег колдовское пламя, но Лерр кинулся к декорациям домов, снял с них ставень и закрылся им, будто щитом. Пламя разбилось о щит. Воинство Лерра, немедленно вооружившись ставнями, дверьми и прочими подручными средствами, перешло в наступление. Ярин зааплодировал было находчивости воинов, пусть и чуток запоздалой, но на него тут же зашикали со всех сторон.

Бесы вступили в сражение, и зал наполнился лязгом сценических мечей. Но все-таки противником было слишком много, а вождь их то и дело посылал в императорское войско струи пламени - теперь уже больше для освещения и пущей зрелищности. Императорское войско отступило за правые кулисы. Черти двинулись вдогонку, оставив после себя горящий город и груду бездыханных тел.

Короткий перерыв - и вот уже все огни исчезли, и восходящую Щачинскую звезду на гербе сменил маяк Староместа. Действие, таким образом, перекинулась из Горных Городов вглубь империи, в исконные земли людского народа. По улицам ходили горожане - но уже не такие беспечные и беззаботные, как в Щачине, движения их были дерганными, они постоянно вздрагивали и напряженно вглядывались то в одну, то в другую сторону. Они уже знали, что идет война. Из-за левых кулис вышло императорское войско, продолжающее сражаться с демонами. Увы, они все еще отступали - вот уже вышел из-за кулис первый ряд теснящих имперцев бесов, вот уже выкачена платформа с ужасным вождем... Сражающиеся демонстрировали недюжинное акробатическое искусство. Уклоняясь от ударов, они прогибались почти горизонтально полу или кувыркались через спину, а наступая, вертели мечи так, что контуры их теряли очертания, и уже не меч это был, а смертоносное вращающееся стальное колесо. Движения эти были танцем, лязг мечей - песней, и музыка не смолкала ни на минуту.

Особенно внушительно смотрелся Лерр. Раскидав накинувшихся на него демонов, он с несколькими воинами пошел в контрнаступление... Но вновь вспыхнули ладони демонического вождя, вновь устремил он огонь в самую гущу отважных имперцев, и Лерр был вынужден отступить, укрываясь от пламени щитом. Вместе с ними отступал и сам император, постепенно откатываясь на платформе все ближе и ближе к правым кулисам. Платформа вождя остановилась на середине сцены. Город был взят.

Горожане и бесы разбились на пары, и через несколько мгновений Ярин отвел глаза со сцены. Ну почему имперцы так любят подобные вещи? На картинах, в сказаниях о первых проповедниках церкви, а теперь и здесь? Без всякой видимой причины бесовское войско пытало мирных горожан - в ход пошли кнуты, щипцы, раскаленные прутья и другие вещи, о которых Ярин предпочел остаться в неведенье. Впрочем, другие зрители не возражали - они смотрели на пытки пусть и осуждающе, но с каким-то упоением, будто наслаждаясь ими. Ярину стало зябко, неуютно. Хорошо, что спектакль подходил к концу.