В тени монастыря (СИ)

– И что вы собираетесь делать? – ошеломленно спросил Гедеон. Все было гораздо, гораздо серьезнее, чем он опасался.

– Ты скоро узнаешь. Помнишь притчу о Каркальщице? Так вот, она была не права. Чародеи не исчезнут – всегда найдутся люди, способные связать между собой несколько варгов, – паровозы не встанут, и тьма на Империю сама по себе не опустится. Но мы принесем ее. И для этого нам – мне – нужны силы.

* * *

– Все поняла? – спросил Ярин у Илки.

Они стояли перед подъездом матушки Алтемьи: Ярин подговорил Илку разведать у Акиры, куда девалась целительница. После того, как парень покрыл соседку матом, та вряд ли решит рассказать ему что-то полезное, но, может быть, Илке повезет больше? Ярин нюхом чувствовал, что произошло что-то странное. А ведь он уже почти убедил себя в том, что Орейлия и вправду уехала к сыну. На это указывал и Штрельмский сундук – очевидно, что она не просто так взяла с собой именно эту, самую нужную в хозяйстве вещь – и предсказания Илки, которая несколько раз отвечала, разными словами, что Орейлия находится с семьей. Но еще одно исчезновение? Посреди города? На этот раз он твердо решил докопаться до истины, и действовать быстро, по горячим следам.

– Поняла, поняла, – кивнула Илка. Ей всегда нравилось разгадывать загадки и тайны, так что затея пришлась девочке по вкусу.

Илка поднялась на этаж Алтемьи, а Ярин остался одним пролетом ниже, чтобы ничего не упустить. Стук в дверь, скрип, звон цепочки…

– Добрый день, тетушка Акира! Как ваше здоровьице?

– Да как, внученька, – довольная вниманием, проскрипела старушенция, – потихонечку. Старость не радость.

– Ох, да какая старость, вы такая бодрая! Сколько вам, сорок?

– Да какое там, за шестьдесят уже, внученька, – кокетливо ответила Акира, и Ярин почти услышал в ее голосе, как она слегка порозовела.

– Не может быть! Надо же, а вы прямо цветете. Но ведь я к вам по делу, бабушка Акира.

– По какому делу, внученька?

– Я в соседнем доме живу, и у меня брат приболел. Умом стал слабовал, – Илка не смогла удержаться от язвительности в голосе, – Я слышала, вы хорошего лекаря знаете и можете прием устроить? А в благодарность за ваши хлопоты я вам конфеток принесла.

– Ох, внученька, был лекарь… Был – да сплыл, – в голосе Акиры явственно проступило раздражение.

– Как же так?

– А вот так! В воздухе растворилась, ведьма проклятая! Бросила всех нас на произвол судьбы!

– В воздухе?

– Ну! Сейчас я тебе все расскажу, как было. Жила тут Алтемья, лекарша. Ничего особенного из себя не представляла, тьфу, а не лекарша, и воображала о себе слишком много… Но соседка ведь, а как разболеешься, не побежишь же в лечебницу, и в очереди стоять несподручно. По первости-то она нос от нас воротила – не хотела по-хорошему, по-добрососедски помочь, но ничего, собор ее быстро на место поставил, как миленькая стала соседей принимать бесплатно, в порядке очереди. Есть у народа сила! Условились, что на одного пришлого, с которого она деньги имеет, принимает одного местного за спасибо, из добрых чувств.

– Так вот, сижу я, значит, дежурю – у меня тут и глазок специальный в двери, пониже, видишь? Это что удобнее дежурить было. Так вот, дежурю, – бабке явно нравилось это слово, – чтоб если к ведьме прошмыгнет кто, соседа по списку пригласить. Сама-то она никогда не скажет! И вот, идет какой-то эльф, молодой, идет бодро, рожу кривит – ну совершеннейший симулянт! Я таких сразу же вычисляю! Ну я, значит, побежала до Тилмы, она в списке на первом месте была. Приходим, прислушались через дверь – разговаривают о чем-то. Не разобрать из-за двери, ишь, поставила себе толстую, секретничает!

– Ну мы с Тилмой ко мне ждать. Сидим мы, значит, час, другой, смотрим, чтоб как эльф уйдет, сразу Тилма пошла, а то знаем мы эту ведьму, убежит еще куда… Вообще бы поторопить ее, конечно, надо было, да Алтемья из-за этого такие скандалы устраивает! Цирк да и только! Вообще она любит скандалить. Маку недавно до слез довела, а у той сердце слабое. Ну ничего, она уж сообщила, куда следует!

– Куда?

– Так в Церковь, что ведьма тут живет.

– Но… зачем? Она же вас бесплатно лечила?

– А чтоб не задавалась.

У Ярина отвисла челюсть. Илка тоже молчала, видимо, переваривая услышанное.