В тени монастыря (СИ)

– Неужели они в это верят? – с ужасом спросила Алия у Иана, перекрикивая поднявшийся одобрительный рев.

– Некоторые – наверняка. Это так приятно: верить, что ты живешь лучше других, – грустно ответил он.

– Да, они нам завидуют! – продолжил мысль Наместник, когда утих шум, – это они наводнили город злыми и еретическими вещами. Церковь и городская стража с ног сбились, разыскивая их, чтобы уберечь вас от черной магии. А их игрушки? Разве вы не понимаете? – Наместник уже откровенно орал, брызгая слюной, которая попадала ему на китель и подбородок, – темные силы проникают в ваши сердца, когда вы едите их пищу, носите их одежды, читаете их книги! Они затуманивают ваши головы, превращая в рабов Альянса! И вот сегодня мне доложили, что некоторые околдованные собрались на площади и выражают свое недовольство. Недовольство нашей Империей, которая пытается защитить их от злых чар!

Неужели все эти дни он ни разу не поглядел в окно? – удивилась Алия.

– Сперва я не поверил своим советникам, но они меня убедили. И сегодня я обращаюсь к вас, щачинцам, и спрашиваю у вас: неужели мы и вправду должны позволить ереси разрушить наш город, наши жизни, наши души?

– Нет! – грянула площадь. Иан, Киршт и Гедеон молчали, растерянно озираясь по сторонам. А что им оставалось, кричать «Да»?

– Нет, нет, нет! Слава Империи! Церковь – мать, Император – отец!

– Должны ли мы бороться с черной магией, и защищать нашу веру, нашу страну, все, что нам дорого?

– Да! – так же громко ответила площадь.

Наместник помолчал, оглядывая площадь. Алия внимательно наблюдала за ним, и ей показалось, что в его глазах блеснули слезы.

– Я знал, что горожане Щачина смогут сделать правильный выбор. Спасибо вам. Но, для вашего же блага, с завтрашнего утра я запрещаю устраивать сборища в парках, на площадях и на улицах. Мы должны работать во имя Империи, а не бездельничать. Да и зима уже наступила, холодно, простудитесь же! – почти что с теплотой в голосе добавил он.

Толпа взорвалась аплодисментами. Дождавшись, пока они умолкнут, Наместник коротко кивнул собравшимся людям, после чего повернулся, намереваясь уйти.

– Что вы сделали с Раславом? – пронесся над площадью звонкий голос Иана.

Наместник, уже двигавшийся в сторону балконной двери, на миг замер, дернул головой, и ушел, не удостоив Иана ответом.

* * *

– Нет, ну какая же он все-таки сволочь! – в который раз воскликнул Иан.

Еще утром многие в лагере надеялись на справедливость Наместника, за прошедшие годы успевшую стать притчей во языцех – но она оказалась таким же мифом, как и порядочность Стражи или имперское изобилие. Надежды рухнули, и сменились ощущением чего-то грязного, неприятного, как будто Бернд вместо речи вылил на собравшихся пару дюжин горшков с нечистотами. Иан надеялся больше всех, оттого и был сейчас больше всех расстроен.

– Я тебе говорил, – проворчал Киршт, который был настолько мрачен, даже по сравнению со своим обычным состоянием, что Алия даже удивлялась, как это вообще возможно, – ему наплевать и нас, и на Щачин. Он держит ответ перед Императором, и только перед ним. Делает все так, как ему велят.

Наверное, Наместник наконец дождался почты из столицы, – думала Алия про себя. На этом небольшом совете она не имела голоса – даже поприсутствовать ей удалось только потому, что она уже была в палатке с Ианом, когда другие пришли обсудить дальнейший план действий, и они были слишком уставшими и раздраженными, чтобы заботится о секретности.

– Да, Киршт, ты очень умен, мы знаем, – раздраженно откликнулся Гедеон. Он не любил Киршта с его непробиваемым пессимизмом, но обычно сдерживал себя, не допуская открытой враждебности. Обычно, но не сегодня, – может, скажешь нам тогда, что делать?

– Остаться на месте. И бороться за наш город и нашу правду. Ничего не изменилось – то, что Наместник и епископ заодно, лично я знал и раньше, – уверенно сказал Киршт.

– Слово Наместника – закон, – заметил Гедеон.

– Да и потом, ты же сам видел, никого эта правда не интересует, – откликнулась Штарна. – Вы все видели это! Они все ему хлопали. Ничего не попишешь, такова воля народа. Они его поддержали, – грустно добавила она.

– Они поддержали бы кого угодно, лишь бы он вещал с балкона этого дворца, – угрюмо откликнулся Иан. – Гедеон, мы не можем вот так взять и уйти. Это будет… Это…

– Поражение, – подсказал Киршт.

– Все равно придется, рано или поздно, – настаивал Гедеон.

– Только не сегодня, – упрямо ответил Иан.

– Давайте простоим последнюю ночь, – предложила Штарна, – Наместник запретил собираться с завтрашнего утра. Про ночь он ничего не говорил. Давайте в последний раз переночуем здесь, посмотрим друг на друга, вспомним еще раз, как все это было… А утром разойдемся.

– Ну хотя бы так. Да, по крайней мере, так мы покажем им, что не все люди с ним согласны, – кинул Киршт. Гедеон сморщился, но Иан сказал:

– Решено. Уберите лишние палатки, подготовьтесь к отходу. Эта ночь станет последней.