В тени отца

Сам я заперся в кабинете дяди Жоры, устраивая периодические набеги на кухню, и ваял все, что считал способным помочь в нелегком деле убеждения потенциального покупателя. Просто избавиться – нет проблем, нотребовалось выбить посчитанную мною справедливую цену. Если идти нормальным путем, то складывался замкнутый круг: для законопослушных граждан магазинчик не представлял интереса – ну кому сдалась лавка старьевщика в криминальном привокзальном районе, если нет нужных связей? А незаконопослушным проще было отобрать, заставив Машу выйти замуж за своего человека. К тому же деньги водились далеко не у всех. Наверняка кроме Мурзы и Хака еще существовали личности, хранившие в загашнике нужную сумму, но раз я знал только этих двоих, то и планы строил с их участием.

Что ж, Вершинин в чем-то был прав: заготовка номер один провалилась в самом начале – в дом к Мурзе меня не пригласили, назначив аудиенцию в людном месте. Хак, сволочь, все-таки нашел, как обойти клятву, и не сказал, что мелких просителей вроде меня теневой мэр Казани принимает не в собственном доме, а в зале обычной чайной. Посторонних людей там, конечно, не водилось, но вариант с удавкой и последующим порабощением словом отпадал сразу.

Точно так же провалилась заготовка номер два – удостоившихся аудиенции очень настойчиво просили класть руки на стол, то есть любые действия с артефактами провести незаметно не удалось бы.

Заготовка номер три – обменять Машкину свободу на голову Хака – тоже пошла прахом. Совершенно случайно я заметил, как трепыхающееся тело в очень знакомых ботинках волокли на задний двор два бугая. Допрыгался «мужчина хоть куда»! Неудивительно, если даже баба Шайда знала о готовящемся перевороте.

– Мил человек, ты здесь никто, и звать тебя никак, – насмешливо произнес Мурза, выслушав мое предложение о покупке лавки, – За то, что смотрел за больным Крестом, моя тебе благодарность. Можешь спокойно уезжать, никто тебе слова дурного не скажет. А с наследницей мы ее дела сами порешаем. Иди, мил человек, не отнимай мое время.

– Наследнице семнадцать лет, что она с вами нарешает?

– А это не твое дело, милейший. Иди подобру-поздорову пока я не вспомнил, что ты рядом с ненадежными личностями последние дни крутился. А еще лучше – вали из города. Сроку тебе – до вечера!

Вершинину – мое уважение. После его поучений планами «А», «Б», «В» мое воображение не ограничилось. А пальцы для колец у человека есть не только на руках.

– Что это с ними? – спросил найденный в подвале и спешно приведенный в чувство избитый Хак, оглядывая зал с сипло дышащими телами.

– Временный паралич. Скоро пройдет.

– А вот этого нам не надо! – и хладнокровно перерезал горло упавшему грудью на стол Мурзе. Пусть я изначально представлял исход, от вида полившейся крови содрогнулся, – Что, ваше магичество, ручки побоялся запачкать?!

– А это не моя война.

– И ты думаешь, что просто так сможешь теперь уйти?

– Запросто. Полгорода знает, что ты с Мурзой на ножах, даже бабка твоего любимого Чирья. Это исключительно ваши разборки.

– Вот сучка! – сплюнул Хак на пол, продолжая собирать кровавую жатву, сортируя сомлевших людей по одному ему известным признакам. Еще четверо кроме Мурзы отбор не пережили.

– Бабка? – уточнил я, изо всех сил удерживая невозмутимость на лице.

– И бабка тоже, но я теперь знаю, кто меня заложил. Или ты думаешь, я каждой шмаре свои планы расписывал?!

– Понятия не имею, тебе виднее.

Хак по второму кругу обошел зал, ногами переворачивая и двигая тела.

– Чем ты их так приложил-то, что не шевелятся даже?

– Тебе-то какая разница?

– Интересно. Мурза раньше любил своей защитой прихвастнуть, это сейчас он осторожный стал.

Оставил вопрос повисшим в воздухе. Даже стопроцентному не-магу я не собирался дарить идею, как легко обойти любую защиту, в том числе и мою. На мысль натолкнуло роковое колечко Креста, доведшее старика до инсульта. Здоровье! Жизненная энергия, щедро разлитая в окружающем пространстве! Привычная и безвредная, но это пока в нормальных дозах. А вот если собрать ее, усилить, сконцентрировать, а потом махом долбануть по окружающим! Перегруз нервной системы попавшим в эпицентр гарантирован. Меньше всех досталось самому Хаку, привязанному к трубам в подвале – перекрытия и слой земли ослабили волну, остальным резко «похорошело».

Не дождавшись ответа, Хак вновь обратился ко мне:

– Пока все тихо, мне надо своих людей высвистывать. Ты со мной?

– Это не моя война, – снова повторил ему я, – Подпиши, и хоть дьявола вызывай!

Сдвинув в сторону чашки на чистом столе, разложил договор купли-продажи. Заинтересованный Хак подошел вплотную, оттирая пальцы прихваченным со стойки полотенцем.

– Так это всё, – прочитав, он обвел глазами зал чайной, задержавшись взглядом на углу, где навсегда затих Мурза, – это все из-за сраных трехсот тысяч? Оставайся, мы будем ворочать миллионами! – горячо стал меня убеждать он, – Мы ведь…

– Остановись! – прервал поток словоблудия, вкладывая ему в ладонь перо, – Считай это делом принципа.