В тени Сфинкса

Вернувшись домой, я решил, что самое время познакомиться с положением в мире, не доверяясь только ревизору. Попробовал взять газету лобовой атакой, но застрял уже на середине передовицы о роботрутнях и роботрясах. С заграничными новостями дело пошло не лучше. В Турции наблюдается значительная утечка десимулов и множество тайных уроженцев; тамошний Центр демопрессии не в силах этому помешать, а содержание целых толп симкретинов разоряет государственную казну. В «Вебстере», разумеется, — ничего путного. Десимулянт — объект, притворяющийся, будто он есть, хотя на самом деле его нет. Десимулов я не нашел. Тайный уроженец — подпольно рожденный. Так мне сказала Эйлин. Демовзрывы сдерживает демопрессионная политика. Есть два способа получить лицензию на ребенка: либо сдав необходимые экзамены и документы, либо угадав главный выигрыш в инфантерее (инфант-лотерее). В ней участвует масса лиц — из тех, что не имеют никаких шансов получить лицензию обычным путем. Симкретин — искусственный идиот; больше я ничего не узнал. И то слава богу, если принять во внимание язык, которым пишутся статьи в «Геральде». Выписываю для примера отрывок:

«Ошибочный или недоиндексированный будильник подрывает не только конкуренцию, но и рекурренцию; на таких будильниках наживаются жирократы, благодаря тайнякам, которые почти ничем не рискуют, коль скоро Верховный суд все еще не вынес решения по делу Геродотоуса. Уже не первый месяц общественность задается вопросом: кто же, в конце концов, отвечает за борьбу с киберрастратами — контрпьютеры или суперпьютеры?» И т. д.

Из «Вебстера» я узнал лишь, что жирократ — это заимствованное из сленга, но теперь уже общепринятое обозначение взяточника (дать взятку — «подмазать», подмазывают обычно жиром, отсюда жирократия, то есть коррупция). Выходит, жизнь и теперь не так идиллична, как могло бы казаться. Знакомый Эйлин, Билл Хомбургер, хочет взять у меня ревизионное интервью, но это еще не решено окончательно. Не на дейстанции, а в моей живальне — ревизор, оказывается, может служить передатчиком. Мне сразу пришли на мысль книги, изображавшие будущее в мрачных тонах, как антиутопию, где за каждым обывателем установлена слежка в его квартире. Билл посмеялся над моими страхами и объяснил, что изменить направление передачи нельзя без согласия владельца ревизора, иначе легко угодить в тюрьму. Зато, если уж это удалось, можно совершить даже супружескую измену на расстоянии. Это я тоже услышал от Билла, только не знаю, правду он говорит или шутит. Сегодня ездил на гнаке по городу. Церквей уже нет, вместо святилищ — фармацевтилища. Люди в белых одеждах и серебряных митрах — не священники и не монахи, но аптекарии. Хотя — странное дело — нигде ни одной аптеки.

* * *