В тени сгоревшего кипариса

Когда врагов столько, что в какую сторону ни плюнь – попадешь кому-то из них в рыло, теряет значение проблема выбора. Безразлично, где и кого валить, лишь бы побольше. Положив тяжелую трубку на коробку телефонного аппарата, Котовский хищно повел ноздрями и криво ухмыльнулся.

– Слушай, что мы с тобой сейчас будем делать, лейтенант.

К тому моменту, когда солнце скрывается за горой Вермильон, между рядами виноградных лоз за Алексеем пробираются два десятка вымотанных бойцов, половина из которых носит форму греческих артиллеристов. На половине белыми пятнами бинты свежих повязок. За их спинами остался изрытый воронками гаубичных снарядов пятачок земли, густо усыпанный телами друзей и врагов, но вражеских трупов больше. Чтобы провести там транспортные колонны, немцам придется славно поработать, растаскивая с пути остовы сгоревших танков и бронемашин – пока танкисты сдерживали врага, сойдясь с панцерами ствол к стволу, зенитчики били через их головы – на выбор.

Шлемофон не налезает на замотанную бинтами голову, болтается за спиной. Капитан Леха шагает, стараясь выбирать путь подальше от дорог, бормочет себе под нос:

– Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве. – Напевать не рискует, чтобы не распугать оставшихся с ним бойцов.

* * *

Темнота накрывает мир, пряча от глаз творимое людьми непотребство. Тянет от недалекого моря легким прохладным ветерком, начинают медленно остывать нагревшиеся за день камни. Броня охлаждается быстрее. Экипажи, рассевшись прямо на земле, черпают из котелков жидкую кукурузную кашу, приправленную оливковым маслом. Тьма давит на людей, они без особой нужды разговаривают приглушенными голосами. Кажется, даже ложки стучат тише обычного. Остальные звуки заглушает шум, устроенный насекомыми.

В ночи длинными вереницами спускаются с гор греческие пехотинцы, собираются в отведенных для них начальством местах, усаживаются на скатки шинелей, перематывают обмотки, подгоняют амуницию, затягивают ремни касок, крепят к винтовкам штыки. В пятнадцать минут двенадцатого открывает огонь переброшенная на западные склоны гор артиллерия, запускают моторы танки. Во фланг споткнувшейся о развалины безвестной деревушки шестой танковой дивизии немцев наносит удар снятая с позиций на линии Метаксаса двенадцатая пехотная дивизия греков, усиленная танковой бригадой.

Первыми под удар попадают тылы оторвавшейся от пехоты дивизии. Бойцы запасного батальона и тыловых служб дерутся до последнего, но что они могут против танков и громадного численного превосходства?

Оказавшись в полном окружении, отбивают все атаки греков крепкие немецкие парни из саперного батальона. Связистам, ремонтникам и колоннам снабжения устоять не удается. После жарких, но непродолжительных схваток эллины поднимают на штыки всех, не успевших убежать.

Ночной бой внезапен и быстротечен, он не похож на благородное фехтование на рапирах, он родной брат поножовщины в темной подворотне, когда бьют в упор, а врага определяют на ощупь.

Белесый свет осветительных ракет то там, то тут на время разгоняет темноту, но стрелять в этом неверном освещении нужно уметь, находя цель среди стремительно ползущих в разные стороны теней. Со стороны это, наверно, красиво – ракеты, отмеченные трассерами очереди немецких пулеметов, разрывы гранат, снарядов и минометных мин. Внутри этого фейерверка пирует смерть, там страшно, и только добела отмытая адреналином ярость и желание убить врага раньше, чем он успеет сделать это с тобой, гонят бойцов вперед.

* * *

Это не было похоже на Польшу, Бельгию и Францию. Там, когда скальпели танковых дивизий вскрывали оборону врага, добираясь до нежной требухи путей сообщения, отрезанные полки и дивизии, немного потрепыхавшись для соблюдения приличий, честно капитулировали, а не били доблестным германским воинам в спину.

С большим трудом избежавший столкновения с нарушающими сложившийся порядок греками, генерал-майор Ландграф, несмотря на сложную обстановку, сумел принять правильное решение. Шестнадцатая танковая в конце дня также столкнулась с серьезным сопротивлением и понесла значительные потери, кроме того, мосты через Вардар взорваны местными фанатиками, оказать помощь она может только после наведения переправ. Своих сил для разгрома превосходящего противника недостаточно. Оценив сложившуюся обстановку, командир дивизии принял решение об отходе на соединение с отставшей пехотой.

С рассветом, оставив для прикрытия сильный заслон, части дивизии атаковали греков, освобождая дорогу на север. Поддержанная танками мотопехота внезапным ударом пробила путь по идущему вдоль реки шоссе, и колонна двинулась на север – туда, откуда пришла. Ни один из бойцов доблестной шестой дивизии не сомневался – отступают, чтобы вернуться.

* * *