В тени сталинских высоток

…Летний отпуск стремительно приближался к концу. Я несколько раз выезжал в Москву – навестить маму. Она не баловала нас своими визитами. Сказывалось возрастное недомогание. Утомляла и суета с пересадками по дороге на дачу. Немалую роль играла вежливая сдержанность межсемейных отношений. Менее скованно она чувствовала себя в общении с двоюродными сестрами и несколькими схожими по возрасту и взглядам подругами. Все ее основные помыслы были обращены к Яне. Между нами образовался постоянный воздушный телефонный мост Москва – Хельсинки – Москва.

Яна, к нашей большой радости, успешно адаптировалась в чужой стране. В непостижимо короткий срок она овладела финским языком в объеме, необходимом для общения. Прошла на нем курс обучения и сумела сдать экзамены на право признания квалификации врача.

Вскоре мы получили от Яны и Матти приглашение в Финляндию. Я занялся муторным заполнением анкет для получения гостевых виз. После завершения расслабляющего отпуска впервые в жизни меня захлестнуло непривычное чувство. Возникло очень сильное желание продолжить дачную негу в кругу семьи. Неуемный пыл деятельности на износ ослаб и стал приобретать более спокойную, уравновешенную форму.

Не успел я выйти на работу, как неожиданная новость остудила меня, будто ледяной душ. Приказом министра было принято решение о передаче комплексного проектирования крупнейших отечественных и зарубежных объектов в институт «Промстройпроект». Однако наше сложившееся архитектурно-строительное подразделение оставалось в полном составе. Ему отводилась роль «пожарной команды» на подхвате для экстренных «штопок», реконструкций и перепланировок отдельных объектов.

Разумность и дальновидность тактического шага министра была очевидна. Он возлагал ответственность на самое крупное в стране специализированное проектное объединение. При этом за Гипроцветметом сохранялась важнейшая – технологическая – часть проекта. Таким образом, в этом хитроумном тандеме сохранялся паритет, в котором «и волки сыты, и овцы целы».

Однако для меня работа в институте, несмотря на повышение должностного оклада в качестве моральной компенсации, потеряла прежний интерес и творческий стимул. Тем не менее я еще несколько лет со своей командой терпеливо подчищал хвосты незавершенных проектов.

За это время мы с мамой несколько раз выезжали в Финляндию.

Финская сага родной сестры

Наши гостевые визиты надолго (с 1966 года) стали постоянными: примерно один раз в год мы бывали в Финляндии. В Управлении по выдаче виз наши лица настолько примелькались, что недоверчивые чиновники стали встречать скуповатыми улыбками, как старых знакомых.

Поезд в Хельсинки отходил с Ленинградского вокзала около полуночи. Рано утром в Выборге сверхбдительные пограничники выставляли заспанных пассажиров из купе и проверяли багаж по полной программе. При этом, за редчайшим исключением, не проявляли долгожданного воспитания и культуры общения.

С финской стороны (станция Вайниккала) пограничники и таможенники были корректны и улыбчивы. Стараясь не тревожить пассажиров, оставляли их в купе, быстро выполняли формальности пересечения границы с неизменным «терве туло» («милости просим») и «китос» («спасибо»). Больше всего их интересовало количество ввозимой валюты и спиртного. Обычно верили на слово. Но иногда, видимо, опираясь на чутье и опыт, усомнившись в правдивости, просили все это показать. Излишки спиртного вежливо конфисковывали.

Граница служила линией разительных контрастов. Неопрятные и замусоренные участки вдоль железной дороги сменялись идеально вычищенными, ухоженными пейзажами Южной Финляндии. Ледник оставил после себя многочисленные водоемы. По официальной статистике, их в Финляндии около 190 тысяч. Природу жители Страны тысяч озер трепетно оберегают от загрязнения. Леса здесь любовно называют «зеленым золотом». К их состоянию также относятся очень бережно. Поэтому из окна поезда казалось, что мы пересекаем ухоженные национальные парки.

Населенные пункты по пути выглядели современно и красочно. Этому впечатлению способствовала функциональная четкость и правдивость финской архитектуры. Преобладали светлая облицовка и окраска строений в теплые тона, что гармонично сочеталось с окружающей природой. Живописно смотрелись отдельные группы построек на открытых пространствах (чаще всего хутора). Даже гранитные валуны, которые ледник щедро разбросал вокруг, финские умельцы с большим мастерством умудрились включать в единую композицию застройки.