Спитакашен. Ночью (чтобы не было лишних глаз) мы попрощались с сестрой. Меня с детьми и небольшими пожитками посадили в военную машину с журналистами. По дороге объяснили, ЧТО нужно говорить, когда будем останавливаться на многочисленных постах. Иными словами, я числилась женой одного журналиста, но на самом деле я ничего не понимала. Чувство глубокого одиночества охватило и поглотило меня полностью, потому что умом я понимала, что быть может никогда больше не увижу своих родных: Маму, Папу, Брата, Сестру, Мужа, в конце концов. Как ни странно, моя капризная Милена не капризничала совсем, а Захарик спал и посасывал мою грудь. Такое впечатление, что даже эти малыши понимали грусть и страх охватившие меня…. Проехав два поста, мы приехали в Степанакерт. Там пришлось выжидать какое-то время в общежитии, пока по рации не передадут информацию: «дороги чисты, можно ехать». Наш состав тронулся дальше, ехали всю ночь. Прибыли в Горис под утро к родственникам «мнимого мужа». Женщина накрыла сладкий стол, состоявший из печенья и карамелек. Моя Миленка от изобилия выпучила глаза, затем обхватила двумя руками вазу со сладостями и громко сказала: «Эт лох имыса(это всё моё)». Хозяйка дома была шокирована и в слезах сказала: «бедный ребёнок, конечно это всё для тебя!» Принесла какой-то пакет и высыпала всё содержимое вазы. Милена крепко держала пакет, превратив печенье в крошки…
Утром приехал Сержик (муж). Мы поехали в Ереван, но уже без журналистов, только наша семья. Еле влезли в битком набитый автобус, но по дороге нам пришлось остановиться. Вдруг началась пурга на ровном месте. Мы с Сержиком переглянулись и продумали об дном и том же: «От судьбы не убежишь…». Люди стали паниковать и плакать, но по воле той же судьбы всё внезапно утихло…..Что же это было? Неужели укор за побег? …
В Ереване мы сели в самолёт и полетели в Минеральные Воды. Ни Милена, ни Захар не мучали нас в дороге. За всё это время я только два раза перепеленала двухмесячного Захарика! Я благодарна своим малышам за их понимание, да именно понимание, а как же иначе объяснить спокойствие этих детей-войны….В Минеральных Водах мы сели в автобус и направились в Будённовск к брату Сержика. Когда стали заезжать в город, всё моё тело содрогнулось от неприязни. Казалось бы здесь нет войны — живи и радуйся, но видно сердце не обманешь, оно чувствовало, что здесь меня ждёт…
В 11:00 у меня начались схватки. В это время я и моя маленькая Милена гостили в селе Тюватег у Сержикиного армейского друга Самвела и его добрых родителей т. Лиды и д. Енока. Т.Лида мудрая и умная женщина, заметив моё недомагание пошла за водителем, с которым она заранее договорилась. Так как не было бензина, автомобиль был заправлен пропаном. Меня усадили в машину и мы втроём тронулись в сторону ближайшей более цивилизованной деревни с символическим названием СОС. Перед самым въездом в больницу машина тупо остановилась, кончился газ. Схватки участились, я чувствовала, что вот-вот должна родить… Тут прискакал местный житель и предложил: давайте посадим роженицу на мою лошадь она у меня тихая (шат хангист тия). Нервы мои сдали и я гаркнула: НЕТ! На лошадь не сяду! Тогда подозвали уличных мальчишек и они стали толкать машину. Так как мы находились на горке, машина плавно прикатила вниз к больнице. Не успели уложить меня на кресло, как вырвался на свет Захарик, мой долгожданный мальчик! Т. Лида стояла за шторкой и словами поддерживала меня. Пуповину отрезали, а прижечь было нечем, все медикаменты были отправлены в госпиталь. Захарика укутали в больничные пелёнки и дали мне на руки… Нас поселили в маленькую палату с печкой, которая уже вечность не топилась, за неимением дров. В Этом же «люксе» лежала ещё одна молодая женщина — богатая и жадная землячка.
Кушать было нечего. Раз в день на лошади прискакивал ко мне армейский друг Сержика — Самвел, приносил тарелку супа или молока. Чувство голода усиливалось каждый раз, когда моя землячка доставала из огромного пакета очередное кушанье. То это была курица, то сочные фрукты. Приходилось постоянно давиться собственными слюнями….