В тесных объятиях традиции. Патриархат и война

В карабахско-армянской семье обычно складывается (или должна складываться) особая психологическая атмосфера, которая сконцентрирована на удовлетворении потребностей мужчин. Семья — это сцена, где мужчины постоянно должны утверждать «естественные» иерархии — показывать, кто в доме главный. Женщины подыгрывают мужчинам, позволяя, чтобы их пугали, держали в повиновении, изображая зачастую страх и почтение (подлинные или нарочитые). Чаще всего женщина прилаживается к условиям, «примиряясь» со своей ролью и положением. Встречаются и случаи женского протеста, скрытого или явного. Мудрой считается та женщина, которая понимает: чем виртуознее она сыграет свою роль, подстраиваясь к жизненным обстоятельствам, тем лучше ей удастся создать эмоциональный фон «идеальной» семьи. Женщина добровольно принимает подобную стратегию поведения, отдавая себе полный отчет в том, какие символические потери может нести ее семья в противном случае. В случаях «противного случая» супружеская пара подвергается явным или скрытым насмехательствам, поведение пары бурно обсуждается — а это «позорно!». Женщина пострадает не меньше, если у ее мужа будет репутация «не-мужчины» — есть целый ряд уничижительных метафор, способных просто уничтожить образ мужчины и превратить его существование в сообществе в психологическую муку. Среди наиболее выразительных и употребляемых метафор — уподобление униженного мужчины «рисинке, упавшей с усов» (begha ver yngatz prindz’); сравнение его с чучелом (chechul’); метафора огурца (xjar)[145]. И одновременно именно женщина часто ответственна за эти характеристики в адрес своего мужа, ее повседневное поведение отражает, как в зеркале, нюансы маскулинного статуса мужа. Так, окружению в значительной мере отводится роль регулятора и регламентатора семейных отношений. Учитывая негласную солидарность большинства в «деле» контроля друг за другом и высокую скорость распространения информации среди членов общества (а по сути, доносительства), присутствие третьего лица в доме тут же делает ситуацию публичной и диктует смену поведения. Понимание действенности и ненадуманности сентенции «что скажут люди о моей семье?» негласно объединяет членов семьи в мини-труппу, команду, скрепленную солидарностью и, в конечном счете, общей целью — производства благоприятных впечатлений о себе в процессе рутинных микровзаимодействий.