В тесных объятиях традиции. Патриархат и война

От качества этой вечно длящейся игры, исполнений зависит имидж семьи и главной фигуры в этой пирамиде — мужчины. То есть доброе имя мужчины и созданной им семьи и есть то, что требует постоянных «вложений» через жесткую регламентацию публичного поведения всех членов семьи. Иначе «мою дочь не предпочтут взять в жены из „такой“ (т. е. плохой) семьи», «моему сыну откажут в невесте в „такую“ семью». Это перекликается также с обыденными представлениями о том, что «девушка — это точное подобие ее матери» (вымешана из того же теста, оценочные аналогии с лепешкой (pyuly lav a (phis a) huntsatz) и, более того, повторяет судьбу своей матери (mor pashary axchka pheshky kngne). Теми же соображениями преданности интересам семьи продиктованы нежелание выносить «сор из избы» при обсуждении отношений «свекровь-невестка»[146]. Таким образом, женское бытие, впрочем, как и мужское, скрупулезно выстраивается существующим культурным порядком. Строгий социальный контроль порождает жесткое самоограничение как женщин, так мужчин, которые выступают такими же (если ни большими) пленниками своих социальных ролей. При этом любые «девиации» вызывают резкую реакцию со стороны общества, неизменно приводя к конфликту индивида с его окружением. Однако меры воздействия на женщин при этом более репрессивны, потому что мужчина как вечно «смеющий» может противостоять (и это даже прибавляет ему очки мужественности), пусть даже это будет эскапизм, изоляция от своего окружения: «За несколько дней до свадьбы приятели[147]С. „по-дружески“ предупредили, что его невеста гуляла с другими. Мы ждали, что он расстроит свадьбу. Вместо этого он через несколько месяцев переехал в другой город, подальше от этих разговоров. При каждой встрече в мужском кругу ему намекали бы на это. Какой мужик такое вытерпит». Женщина в отличие от мужчины не мобильна. Социальное давление испытывают, безусловно, не только женщины, но условия и возможности противостояния существенно различаются — критерии иные, мягче, терпимее к мужчине. Существуют и другие менее конфликтные и подрывающие основы бытия выходы из конфликтных семейных ситуаций, когда акторы находят хитроумные возможности обойти складывающуюся не в их пользу «объективную реальность», при этом минимально повредив свой социальный престиж и статус семьи.

При этом, или как следствие этого, эгалитарная и традиционная модель семейного взаимодействия могут сосуществовать в рамках одной семьи — только эгалитарная в приватной, интимной сфере, традиционная — для посторонних глаз в публичной сфере, для демонстрации лояльности к «нормам» и поддержания престижа. Нередко обнаруживается разница между декларируемыми ценностями в поведении в мужской субкультуре и реальным, скрытым от посторонних глаз поведением мужчин. В семье в этом деле помогает мужчине жена и другие члены семьи, превращая все отношения в непрерывную игру, в процессе социальных взаимодействий определяя ситуации и сменяя одну маску на другую[148]. В расширенной семье с множеством старших членов, перед которыми также нужно соблюсти «правильные» гендерные иерархии, супруги затевают еще одну игру — как бы игру в игре. При этом жестко разграничивается сфера приватного (очень узкий круг членов семьи и ближайших родственников, лояльных по определению) от публичной, но сама приватная сфера может дробиться на сегменты. Элемент игры в соблюдении привычных статусов помогает избежать социального осуждения по различным поводам и в то же время дать послабление себе, выход эмоциям, скинуть груз правил вдали от посторонних глаз. В результате люди немалую часть своей жизни проводят как бы на сцене. И, понятно, совсем нежелательно, чтобы зрители проникали в закулисье и особенно в гримерную. Помощь мужчины по домашнему хозяйству, то есть по части «женской работы», если таковая оказывается, по возможности хранится в строгом секрете от окружающих. За счет этих нюансов сексизм в некоторых случаях на деле проявляется больше в речевых, чем поведенческих практиках и неизменно вычерчивает более брутальную картину взаимоотношения полов, чем это есть на самом деле. Так что внутрисемейные отношения, как правило, более гуманизированы, чем представляются неискушенному взгляду.