В Тигровой балке

Суточный ритм жизни оленей в течение года почти не меняется. Кормиться они предпочитают, на открытых местах, куда выходят с наступлением сумерек и где проводят всю ночь, уходя утром обратно в тугаи. Днем же олени обычно большую часть времени, отдыхают. В различное время года меняются только места кормежек и дневного отдыха. Так, в конце февраля, когда становится по-настоящему тепло и пустынное плато покрывается зеленым ковром эфемерных растений, олени с закатом солнца покидают заросли и выходят на кормежки, проводя там всю ночь, а если их не тревожить, то и круглые сутки.

Это время — самое беспокойное для охраны заповедника. Большая часть его границы проходит по пустыне, и в темные мартовские ночи сюда время от времени наведываются браконьеры. На вездеходных «газиках», вооруженные специальной дополнительной фарой, они колесят по пескам и такырам поблизости от окраин зарослей. Изредка зажигая мощную дополнительную фару, «охотники» на несколько секунд освещают все вокруг, после чего движутся дальше. Вся беда оленей в том, что они мало боятся машин. Подпустив ее метров на 20 и попав в яркий луч света, олень обычно стоит не шевелясь, недоумевая, что происходит. Гремят выстрелы, и прекрасное животное, сраженное грязными руками, валится на песок. Убив оленя, браконьеры поспешно втаскивают тушу в машину, иногда тут же отрезая жертве голову, и, пригасив фары, воровато озираясь, кидаются наутек. Браконьерство стало для некоторых людей чем-то вроде увлекательного спорта, и, варварски истребляя богатства нашей природы, они ни о чем не думают, кроме удовлетворения своих низких страстишек. Каким все же нужно быть подлецом, чтобы просто так, ради развлечения, поднять руку на редчайшее животное, находящееся к тому же под охраной советского закона. Правда, сейчас случаев браконьерства в низовьях Вахша становится все меньше, чему, безусловно, сильно содействует недавно принятый в Таджикистане закон об охране природы.

Но вернемся к оленям. Помимо браконьеров, у них есть и другие враги в тугаях. Тигры теперь исчезли, но зато остались волки. Их стало даже больше, ибо вокруг возросло поголовье рогатого скота. Жертвами волков становятся обычно животные, ослабленные болезнями или ранениями.

В большом числе гибнут олени во время высоких летних паводков, но об этом речь пойдет дальше.

Наблюдателю, работающему в заповедных тугаях, олени доставляют много прекрасных минут. Я мог целыми часами не отрываясь следить на утренних зорях за группами оленей, спокойно кормящихся на мокрых от обильной росы лугах. А как красиво бегущее стадо! Испуганные олени несутся гигантскими прыжками, отталкиваясь всеми копытами враз, причем во время толчка копыта сходятся в одну точку. Взрослые животные без труда могут совершать прыжки до пяти метров в длину и больше. Таким аллюром они бегут не только по открытому месту, но и в густых зарослях, и приходится удив^ литься, как они только не расшибаются о деревья. Правда, в большинстве случаев олени спасаются бегством по уже заранее протоптанным и хорошо им известным тропам. Сквозь нетронутую камышовую чащу олень пробирается с большим трудом.

Оленьи тропы прорезают тугаи вахшской поймы во всех направлениях. Большие и маленькие, в густых тростниках и непролазных джигдовниках, они служат путями сообщения многим мелким обитателям тугаев. Во время дождей, когда твердая глинистая почва размягчается, на тропах остается масса следов. Здесь отпечатки и кабаньих копыт, и лап камышовых котов, шакалов, гиен, дикобразов и многих других животных. Исследователям тропы оказывают неоценимую помощь, позволяя без особых усилий пробираться в самые глухие уголки. Интересно, что некоторые из этих троп, так называемые «магистральные», сохраняются и действуют очень долго, в течение многих лет. Зная эти магистрали, своеобразные «проспекты» тугаев, можно не путаться на перекрестках и не блуждать по боковым «улочкам». Эти тропы остаются путями передвижения и во время летних разливов. По ним можно плыть на лодках, проникая в глубину тростниковых массивов, а под водой ими охотно пользуются рыбы.