В Тигровой балке

Все оленята очень не любили собак, а Малыш их прямо-таки ненавидел. Когда олени были маленькими, то спасались от пастушеских собак бегством, но как только подросли, сами стали гоняться за собаками. Интересно было видеть, как трехнедельные оленята отбивались от собак. Подпрыгнув, они всеми четырьмя ногами били по собаке, а сами падали при этом на бок и отчаянно верещали. Одно время у нас жил здоровенный пес — туркменская овчарка довольно красивой масти. Этот пес был отчаянный трус и рохля. Днем он спал где-нибудь в тени, — а ночью гордо стоял посреди Центрального кордона и беспрерывно гавкал в ответ на все шорохи ночных тугаев, не давая никому спать. Как-то раз, попав на Пионерский кордон, где в то время находились в вольере оленята, этот дурной пес увидел их и сразу же, угадав в них слабых и беззащитных существ, ринулся в атаку. Был поздний вечер. В кромешной тьме пес не разглядел решетки вольеры и врезался в нее на полном ходу. Увидев такое страшилище, оленята отчаянно перепугались. Взвившись, как ласточки, они перемахнули через двухметровый барьер и кинулись наутек в тугаи, где проклятый барбос гонял их до утра.

Когда Малыш подрос, то в первую очередь свел свои счеты именно с ним. Мы поняли это, услышав душераздирающий визг, несшийся из соседних кустов, где Малыш напал на пса, когда тот предавался дневному отдыху. Он нанес ему жестокий удар острым копытом, едва не выпустив из собаки дух.

Малыш вообще очень тонко разбирался в окружавших его существах, будь то собаки или люди. К некоторым он питал явную неприязнь и при встречах вскидывал голову вверх и, приподняв верхнюю губу, презрительно шипел сквозь зубы. Он испытывал также крайнюю неприязнь к шакалам. Я неожиданно обнаружил это, когда сидел ночью в засаде у своего окна. Дело в том, что зимой и ранней весной шакалы каждую ночь посещали кордон и обшаривали все его уголки, чтобы полакомиться отбросами. Если бы они делали все это молча, то нас бы это не особенно трогало, но свои поиски шакалы сопровождали отчаянным воем прямо под нашими окнами. Этот вой мог поднять с постели даже покойника. Мы иногда, чередуясь, караулили этих мародеров, выставив уголок стекла в окне и высунув наружу ружейный ствол. Делались такие засады в полнолуние, когда лунный свет был достаточно ярок для прицельной стрельбы.

И вот однажды ночью я сидел с ружьем у окна, борясь с дремотой. Временами я клевал носом, затем вновь пробуждался, прислушиваясь и стряхивая обрывки снов. Некоторое время под окном лежал Малыш. Потом это ему надоело, он фыркнул и ушел куда-то, Луна поднималась все выше, а шакалов все не было. Я уже задремал, когда где-то поблизости тявкнул шакал, затем другой, а потом вся стая залилась отчаянным плачущим воем. Сон слетел мгновенно. Я насторожился и взялся за ружье. Свет луны был очень слаб, и шакалы, передвигавшиеся среди деревьев, казались призрачными тенями. Вот пара из них бесшумно подскочила к приманке, брошенной метрах в 15 от окна, но не успел я нажать курок, как они опрометью кинулись прочь. В тот же момент промелькнул еще десяток их собратьев. Почти одновременно раздался дробный топот, и вслед за шакалами промчался Малыш. Он выгнал их за кордон, постоял там немного, фыркнул и тем же аллюром двинулся на другой конец кордона, где шакалы появились опять. Это происшествие решило тогда наш спор о том, заводить нам нового пса взамен старого, отданного на скотобазу, или нет. Малыш в этой роли нас вполне устраивал.

В третью весну было поймано еще четыре олененка. Чаще всего их ловили пастухи. Когда на конях они рыскали по зарослям в поисках отбившегося от стада скота, то время от времени натыкались на новорожденных оленят. Итак, теперь их было девять штук, количество, на первых порах достаточное для переброски в Сары-Хасорские леса. Второй этап — переброска ручного стада в горы — начнется в следующем году. И надо надеяться, что леса Центрального Таджикистана скоро обогатятся еще одним редким животным — благородным тугайным оленем.

НОЧНЫЕ ТУГАИ

Ночью в тугаях почти столь же оживленно, сколь и днем, особенно летом, когда жестокая жара заставляет переходить на ночной образ жизни многих животных. Ночная жизнь в вахшских зарослях крайне своеобразна и всегда привлекала мое внимание своей таинственностью. Много километров пришлось пройти по ночным тропам, долгие часы пролежать в засадах, но в конце концов ночной мир тугаев стал мне почти так же знаком, как и дневной.