В Тигровой балке

Заслуживает упоминания еще одна любопытная черточка из фазаньей жизни. О ней я читал в книгах раньше, но никогда не думал, что это выглядит так эффектно. Дело в том, что Тигровую балку часто «трясет». Небольшие землетрясения случаются здесь время от времени, и к ним все обитатели тугаев относятся спокойно, за исключением фазанов. Последние реагируют на такие явления дружным тревожным криком. Особенно мне памятна одна душная сентябрьская ночь, когда тряхнуло особенно сильно. Несколько толчков следовало один за другим. Проснувшись от первого же толчка, я выскочил из накомарника и стоял босиком на полу, который при следующих толчках довольно отчетливо колебался. Было полнолуние. Яркий лунный свет заливал озеро, и глухие заросли на том берегу темнели смутной массой. Тихо плескалась вода, и жаркий воздух с каждым толчком наполнялся криками сотен петухов. Они кричали все разом. Их крики, сливаясь, давали какой-то непрерывный клокочущий, цокающий шум. Казалось, что тугаи битком набиты этими птицами. Крики с особой силой продолжались в течение нескольких секунд после толчка и потом стихали.

Позже я заметил, что фазаны отзываются дружным криком на землетрясения не только естественные, но и искусственные. Когда в 15 километрах от заповедника рвали камень для строительства, то фазаны точно так же реагировали на колебания почвы после сильных взрывов. Эти колебания мы часто не улавливали, но они непременно отмечались фазаньим криком. Право же, из этих птиц получились бы неплохие сейсмографы.

Фазан — ценная промысловая птица. Хорошо известно, что фазанье мясо вкусно. Поэтому давно пора подумать о создании в Таджикистане питомников-ферм по разведению фазанов. Подходящих для этой цели мест в республике много. А при создании таких питомников достигаются три немаловажные цели: во-первых, фазан будет спасен от опасности поголовного истребления; вовторых, созданные по современному образцу фазаньи фермы быстро станут давать товарную продукцию; в-третьих, выведенных искусственно фазанов можно будет выпускать в различные пункты Таджикистана и восстановить их поголовье в тех районах, где они ныне истреблены. На этой базе появится возможность создать специальные охотничьи хозяйства, где многочисленные любители охоты смогут давать выход своим страстям без особого ущерба для природных богатств страны.

ОРЛЫ-ЗМЕЕЯДЫ

14 марта 1957 года над заповедником висели серые тяжелые тучи и моросил холодный дождь. Температура воздуха была 14°. Холода, наступившие после жарких дней первой половины месяца, несколько задержали начавшийся было пролет птиц.

В тот день я с утра работал в джигдовых зарослях на берегу Вахша, наблюдая за пролетными утками-свиязями. К 12 дня я промок до нитки, замерз на холодном ветру и пошел обратно на базу. Когда я брел по раскисшей дороге через сенокос, в туранговой рощице, стоящей поблизости, я заметил сидящую на макушке крупную птицу. Листва на деревьях еще не распустилась, и птица была видна довольно хорошо. Она подпустила меня метров на сто, затем, лениво взмахнув крыльями, нехотя полетела прочь. Мне удалось рассмотреть ее в бинокль. Это был орел-змееяд. Он питается змеями, в том числе и ядовитыми, а также ящерицами, при случае и рыбой. За уничтожение ядовитых змей его очень уважают жители Тигровой балки и никогда не причиняют ему неприятностей. Поймав змею, будь она ядовита или нет, змееяд на всякий случай отрывает ей голову и потом несет ее птенцу или поедает сам. При полете к гнезду орел обычно заглатывает змею так, что из клюва торчит половина ее.

Немного погодя я заметил второго орла-змееяда, а затем и третьего. Все они неподвижно сидели на деревьях, лениво озираясь вокруг своими круглыми, похожими на совиные, глазами. Было ясно, что погода им не нравилась. «Нашли время, когда прилететь, — подумал я, — где вы сейчас хоть одну змею найдете?». На следующий год они снова прилетели в этот же день, который опять не отличался теплой погодой. Но когда похолодание кончилось и небо очистилось от туч, змееяды моментально ожили. С конца марта и всю первую половину апреля над заповедником раздавались протяжные крики этих орлов, чем-то напоминающие свист горных индеек — уларов. Змееяды медленно кружили в воздухе на огромной высоте, даже в восьмикратный бинокль их было еле-еле видно.