В тихом омуте

Полуживой червяк был торжественно извлечен из кармана Грега и осторожно положен на ладонь почтальона.

— Гляди-ка, что придумал, смышленый малый. Честно признаюсь, еще ни разу в жизни никто не дарил мне дождевого червя.

— Вы позаботитесь о нем? — с беспокойством спросил Грег.

— Будь уверен. Я, пожалуй, снесу его в свой сад, он там найдет других таких же червей, с которыми будет играть. Я слышал, что для червяка ничего нет хуже одиночества.

— А откуда вы знаете, что он повстречает таких червяков, с которыми захочет играть?

— Они не очень-то суетятся, их нетрудно найти. — Почтальон открыл сумку и постарался распределить ежедневную почту между мальчиками поровну. — Ну, мне пора идти дальше.

— Когда-нибудь мы сможем пойти с вами и тащить вашу сумку?

— Когда-нибудь сможете, конечно. Пока, ребята.

— Пока.

Мальчики проводили почтальона глазами, пока он не завернул за угол, после чего направились к дому. Обычно на этом этапе они спешили, так как сознавали всю важность процедуры передачи почты матери или миссис Браунинг. Но в это утро они еле тащились, то и дело оглядывались на ворота, будто надеялись, что почтальон вернется и возьмет их с собой.

У входной двери их дожидалась мать.

— Как много почты. Должно быть, тяжело ее нести.

— Я мог бы снести всю сумку, — заявил Грег, — если бы захотел. Он сказал, когда-нибудь я смогу это сделать.

— И я тоже, — запротестовал Марв. — Он сказал, что мы оба сможем.

— Я уверена, это будет чудесно, — сказала Эстер и начала просматривать почту, складывая счета в одну сторону, рекламные листки — в другую. Письмо было только одно.

Эстер долго смотрела на знакомый почерк на конверте. Потом сказала холодно и спокойно:

— Теперь, мальчики, вам лучше пойти к Энни.

Их испугал тон ее голоса, им не верилось, что мать может так говорить с кем-либо из них или с обоими сразу.

— Ненавижу Энни! — закричал Марв. — Я не хочу…

— Делай, что я сказала, Марвин.

— Нет! Не хочу! Ненавижу Энни!

— И я ее ненавижу, — сказал Грег. — Мы научим новую собаку кусать ее.

— Р-р-гав!

— Гав, гав! — Она кусает Энни.

— Гав, гав! — Кусает старого Рудольфа.

— Прекратите, — сказала Эстер. — Ну, пожалуйста, будьте хорошими мальчиками.

— Гав, гав! — Всех перекусала.

— Кроме нас.

— Гав!..

— О, Господи! — воскликнула Эстер, повернулась и, пробежав через вестибюль, скрылась в библиотеке.

Ее поспешное бегство и громкий стук захлопнувшейся двери на мгновение озадачили мальчиков. Потом Марв полувопросительно произнес:

— Гав?

— Да заткнись ты. Как маленький. Заткнись.

Марв заплакал:

— Хочу к маме. Хочу к моей мамочке.

* * *

Письмо со штемпелем Коллингвуда было адресовано Эстер и написано рукой Рона. Она заранее знала, что новости печальные, и старалась подготовить себя, воображая худшее: Рон покинул ее ради другой женщины и не вернется.

Она оказалась права только наполовину.

«Дорогая Эстер! Ты, возможно, уже знаешь правду: Телма ждет ребенка от меня. Не стану оправдываться и что-то объяснять, не могу. Так уж случилось — вот и все, что я могу сказать. До сегодняшнего вечера я не знал о ребенке. Это было для меня страшной неожиданностью, слишком страшной, чтобы я мог ее выдержать. Господи, что я сделал тебе и Гарри!

Я не прошу у тебя прощенья. Зато обещаю, что впредь уже ни тебе, ни кому-нибудь еще не причиню зла. Не гожусь я для жизни. Я болен разумом, телом и душой. Да поможет мне Бог.

Рон»

Эстер не упала в обморок, не закричала, не разразилась рыданиями. Она стояла окаменелая; только глаза бегали по строчкам, читая и перечитывая письмо.

Она не заметила, как дверь открылась, а когда подняла глаза и увидела Энни, никак не могла сфокусировать взгляд. Энни как будто расплывалась в тумане, казалась далекой и окруженной гектоплазмой.

— Миссис Гэлловей!

— Пожалуйста, не… не беспокойте меня именно… именно сию минуту.

— Но я ничего не могу поделать с мальчиками. Оба точно одичали, визжат, хохочут и продолжают свое. А Марвин только что укусил меня. — И Энни показала пораненное запястье. — Я не уверена, но мне кажется, они чем-то заболели. Может, вызвать врача?

— Хорошо.

— Да и вы плохо выглядите, миссис Гэлловей. Может, и вы заболели с ними вместе? Не могу ли я что-нибудь сделать для вас?

— Можете, — сказала Эстер. — Позвоните в полицию.

— В полицию?

— Я получила письмо. От мужа. Думаю, он покончил с собой.

Марвин вприпрыжку вбежал в библиотеку с визгом: «Гав, гав, гав!»

У Эстер вырвалось рыданье, она обернулась, взяла мальчика на руки и крепко прижала к себе. Слишком крепко. Марвину показалось, что ему не остается ничего другого. И он укусил мать.

Глава 13