В тихом омуте (СИ)

Длинные пальцы скользят по шее, ласкают алые щеки и поднимают за подбородок, заставляя поднять голову от кровати, изогнуться сильнее, когда все внутри растягивается до предела. Мышцы инстинктивно сокращаются, пытаются сжаться, но Майкл без труда раздвигает их и так быстро убирает руку, что Джеймс взволнованно вздыхает, до дрожи в руках цепляется за простыни, а затем все заполняет резкая боль, и комнату наполняет стон и шотландская ругань. Юноша тянет за простыни, пытается выскользнуть, избавиться от этого ощущения, но Майкл держит его крепко, сжимает пальцы на его тонкой шее и до упора входит в узкое дрожащее тело, замирая всего на мгновение. И стоит Джеймсу лишь слегка освоиться с жестким чувством внутри себя, как мужчина начинает двигаться, и его рука плотно сжимается на чуть опавшем от боли члене, в пару движений возвращая ему прежнюю жесткость и продолжая растирать чувствительный орган по всей длине в такт резких глубоких движений.

Глубоко и быстро. Так сильно, что от каждого движения спину пронизывает легкая боль напряжения, а тела соприкасаются с тихим шлепком. По бедрам течет смазка, и весь мир вокруг дрожит от ощущений. Джеймс выгибается дугой, тянет несчастные простыни, пытаясь держаться за них, не слышит своих стонов, растворяясь в болезненно приятных ощущениях, и уже слишком быстро готов кончить.

Стон Майкла был похож на глухой рык какого-то хищного животного, и он так сильно начал вбиваться в тело Джеймса, что юноша потерял все ориентиры и чувствовал только, как все вокруг содрогается и раскачивается вместе с ними.

Вспышка наслаждения заполнилась глухим стоном, сорвавшимся с алых губ, и бешеным биением сердца, стучавшим в пустой голове. Ноги дрожали, и в коленях чувствовалась легкая резь - жесткий ворс натер нежную кожу. Сперма стекала по пальцам Майкла и ягодицам Джеймса, который был готов блаженно рухнуть на пол и просто наслаждаться этим состоянием.

- Черт, - Джеймс уронил голову на кровать и тяжело дышал ртом. Голова слегка кружилась, хотелось улыбаться. - Это было…

Но не он успел договорить, как Майкл перехватил его поперек груди и резко дернул назад. Юноша тихо охнул, рухнув на пол и больно ударившись затылком, с прищуром посмотрел на возвышающегося над ним Майкла.

- Что…

Но мужчина словно не слышал его, не видел его непонимающего взгляда, рывком закинув дрожащие ноги юноши себе на плечи, навалился на него сверху, сгибая пополам.

Твердый член легко вошел в растянутое расслабленное тело, и Джеймс, взволнованно охнув, уперся руками в плечи Майкла, но тот уже начал двигаться, набирая скорость, резко вбиваясь во влажное тело. И он не дал Джеймсу возмутиться, грубо поцеловав его, кусая губы, и, не обращая внимание на то, что юноша не успел еще отойти от оргазма, снова ласкал его, заставляя тело наливаться густым возбуждением, и только что обмякший член снова становился тверже, а тело пробивала дрожь, когда твердый член проходился по простате.

- Ст… ой! Хватит… - задыхался юноша, попытавшись свалить с себя мужчину, но тот только крепче прижал его к полу и начал двигаться яростнее. Причинять боль.

Страх сжался где-то под сердцем, но стоило Майклу вновь сжать член Джеймса в руках, как взыгравший в крови адреналин только усилил возбуждение, но второй оргазм вышел смазанным, почти мучительным.

- Да что, черт… - Джеймс попытался выползти из-под Майкла, стоило ему только отстраниться, чтобы поправить влажные от пота волосы.

Стоять было трудно, ноги подкашивались, а по телу стекала теплая сперма. Своя и чужая.

- Дай передохнуть, - на выдохе попросил юноша. И когда Майкл рывком толкнул его на кровать и снова навалился сверху, это уже было страшно.

Джеймс плохо понимал, что происходило дальше.

Он пробовал отбиться, но сил не было, и Майкл, словно не замечая его попыток, не останавливался… Его прикосновения становились все более грубыми, все чаще поцелуи срывались на укусы, а ласковые прикосновения - на болезненно сильные. Тело горело от накатывающих волн возбуждения, млело в руках и дрожало в колкой панике.

Глубже, сильнее, резче.

Он утыкался лицом в подушку и снова стонал, пытаясь отползти, просил, почти кричал, умоляя остановиться, но Майкл точно не слышал, продолжал ласкать и вылизывать его тело, терзать его руками. Кожа становилась липкой от засыхающей спермы, и с каждым оргазмом сил оставалось все меньше, словно с каждый раз из плавящегося от болезненного наслаждения Джеймса выбивали весь дух. Пальцы уже слабо цепляются за простыни, и оттолкнуть такого огромного и сильного, словно обезумевшего Майкла нет сил.

- Я не могу… не могу больше… - шептал юноша, чувствуя, что все плывет перед глазами, а комната противно кружится, но вновь чувствовал, как шире раздвигают его ноги, как Майкл вылизывает его тело и не перестает его ласкать, и не было ясно, откуда в бледном шотландце еще оставались силы, чтобы снова отзываться на эти ласки, когда сознание уже плыло в непонятном мареве.

***

Джеймс не знал, сколько прошло времени, и уснул ли он или потерял сознание. Тело нещадно ныло и болело, а простыни пахли потом и спермой.