В тишине твоих шагов

нет злобы, нет неприязни, нет ненависти к нему.

— Как же ничего, сделал, — выдохнула я и погладила

руку Тимофеева, лежащую на моем плече.

Глаза отца удивленно округлились. С трудом управляя ше-

ей, он повернул голову в сторону сыщика. Я тоже не упустила

момент, чтобы обернуться назад и взглянуть на любимого.

339

Лицо Тимофеева ничего не выражало. Я догадалась, что

он не мог слышать мои слова, и улыбнулась. Он растерянно

пожал плечами в ответ на сверлящий взгляд старика.

—  Ты ему сразу понравилась, — прокашлявшись, сказал

отец. — Еще тогда, полгода назад, когда я попросил его

найти тебя.

Я снова обернулась назад, вытаращив глаза. Лёша вино-

вато сжал губы и погладил меня по плечу.

В палату зашла высокая, стройная медсестра. Мы по-

корно ждали, когда она выполнит все необходимые мани-

пуляции с пациентом. Закончив, она удалилась.

Отец повернулся к нам и продолжил:

— Ты была такая красивая… на тех фотографиях из

книжного магазина, который Алексей принес мне. Я даже

отважился позвонить тебе тогда в первый раз.

— Спасибо.

Он долго рассказывал нам про свою жизнь, про то, ка-

кой была я в детстве. Услышали мы и про Арсения, и про

его успехи в спорте. Только ни отец, ни я никак не могли

понять, отчего и почему в нашей жизни произошел пере-

лом. Могла ли опухоль стать причиной изменения его по-

ведения? Или все же неспособность пережить неприятно-

сти с работой заставила его так жестоко выплескивать свой

негатив на родных? Может быть, отсутствие моральной

поддержки от матери? Ни к чему было гадать. Мы все рав-

но не узнали бы ответа.

Потом пришел врач, осмотрел его и строгим тоном

предупредил, что отцу остались считаные часы. Я вытерла

слезы и спросила папу, чего бы ему хотелось сейчас боль-

ше всего. Почти беззвучно, тихо мне на ушко, он ответил,

что не прочь выкурить свою последнюю сигарету. Такие

папиросы, что производились еще до моего рождения,

продавались в одном магазине города. Он бессильно за-

крыл глаза, и я почувствовала, что обязана исполнить по-

следнее его желание.

Мы неслись на полной скорости, приводя в ужас пешехо-

дов. Я забежала в магазин и потребовала табак нужной

марки. Продавщица с сожалением развела руками, вчера

продали последнюю пачку. По моей просьбе она перетрясла

все шкафы и полки. Ничего.

340

Мы вернулись в больницу с пустыми руками. Я видела, что папа несказанно расстроен, и, оставив Тимофеева у его

постели, понеслась пешком по улице. В каждом магазине

мне отвечали отказом, крутили у виска или качали головой.

И я бежала дальше.

В боку неприятно кололо, сердце рвалось из груди. Весь

квартал, каждая лавочка, рынок и два премерзких заведе-

ния были проверены мной за какие-то полчаса. Я чувство-

вала, как пот сбегает по моей спине, когда ворвалась в оче-

редной магазинчик и, не найдя нужных, просто купила

пачку сигарет популярной марки.

На улице приятно пахло розами, кипела жизнь, с реки

доносился смех отдыхающих. Мои ноги брели по проспекту,

а мозг усиленно соображал, каким путем быстрее вернуться

в больницу.

Когда, запыхавшись, я толкнула дверь в его палату, всё

уже было кончено.

Мама сидела на краю постели и рыдала, держа отца за

руку. Тимофеев молча смотрел в окно.

Не успела…

Я стояла в проходе и ощущала пустоту. Сигареты выпали

из моих дрожащих рук.

Как глупо. Как жестоко. Как холодно, когда теряешь

родных.

Теплые руки любимого вдруг сомкнулись на моей спине.

Он обнял меня, помогая успокоиться, но через минуту в его

кармане раздался звонок.

Переговорив, Тимофеев побледнел, но все-таки нашел

в себе силы сообщить нам, что Ольга умерла в тюрьме. Сер-

дечный приступ. Это, конечно же, было неправдой. Они

просто убрали её, чтобы не сболтнула лишнего.

Я закричала, что иду в морг искать на ее теле следы

убийства. Просила Тимофеева взять фотоаппарат и сле-

довать за мной. Когда он отказался, я обозвала его и хо-

тела уйти.

Лёша крепко сжал меня в своих объятиях, не позволяя

вырваться. Немного подергавшись, я обмякла и разрази-

лась слезами. Мне было так жаль, что всё закончилось имен-

но так, но одновременно с этим пришло облегчение, что всё

просто закончилось.

341

Мы в этот же день собрали вещи и поехали в Ялту на

машине.

Артем увязался с нами и проспал почти всю дорогу, кро-

ме тех отрезков, что я вела автомобиль. Не знаю, чего они

так нервничали, но оба брата крепко пристегивали ремни

и сидели, со стеклянным взглядом уставившись на дорогу,

пока я была за рулем.

Дорога казалась бесконечной. Но мне было хорошо про-

сто от возможности на скорости ловить руками воздух, ду-

рачиться, останавливаться, где душе угодно, чтобы посмо-

треть всё своими глазами и проникнуться атмосферой

здешних мест. Я поняла, насколько устала от своей прошлой

жизни, и осознала, что готова к новой.

Целую неделю мы плескались в соленой воде Черного

моря, наслаждались теплом и солнцем. Тимофеев застав-

лял меня проходить километры ради того, чтобы посмо-

треть на вершины деревьев с какой-то возвышенности или

поваляться на кукурузном или подсолнуховом поле, где по-

всюду виднелись еще только молодые побеги растений.

Чтобы избежать протестов, он награждал меня большим