В тишине твоих шагов

глубоким, полным скрытых эмоций.

Я тотчас покраснела как рак. По крайней мере, мне так

казалось. Жар поднимался снизу вверх и готов был взорвать

мою голову.

Через минуту из той самой двери вышел кудрявый худой

парнишка лет восемнадцати и направился ко мне. Его каш-

тановые волосы были всклокочены и торчали в разные сто-

роны. Вязаный свитерок цвета топленого молока явно был

ему великоват и собирался в складочку на талии. В руках он

нес почирканный блокнот размером с хорошую книгу.

— Тимофеев? — с надеждой спросила я, спрыгнув

с дивана.

—  Нет, — рассмеялся он. — А вы Александра?

— Да.

—  Ваш отец звонил сегодня, предупредил о вашем при-

ходе. Алексей Львович ждет вас. А меня зовут Артем. Я буду

стенографировать ваш разговор. Вы не против?

—  Нет. Но мне, как бы это лучше сказать... Мне нужна

просто консультация.

—  Алексей Львович обязательно поможет, он у нас мега-

мозг. Главное, садитесь, смотрите прямо на него и старай-

тесь говорить, четко проговаривая слова.

Он указал рукой на кабинет.

Я шагнула в сторону двери. Она была приоткрыта. На

кожаном кресле за столом, просматривая какие-то бумаги,

сидел тот самый светловолосый незнакомец. Спина его была

прямой как струна, взгляд внимателен и сосредоточен. Тон-

43

чайшая футболка из легкого хлопка обтягивала его мускулы, дополняя голубые джинсы из грубого денима. Всё это стран-

ным образом отлично вписывалось в деловой классический

стиль оформления кабинета.

Я обернулась к парнишке:

—  Простите, не поняла, а зачем проговаривать? Он что,

иностранец?

Парень ужасно смутился:

— Вас не предупредили? Простите, моя вина. Алексей

Львович… Он просто глухой и будет читать по вашим губам.

Он протянул мне руку, поздоровался и сел обратно

в кресло. Обычный парень. Я могла бы сказать, что он вы-

глядит лет на двадцать восемь — тридцать. Лицо. Но его

глаза, не нахожу слов, чтобы описать их. Он молчал. А они

без слов рассказывали о его силе и слабости, надежде и от-

чаянии, о боли и несгибаемом характере. Такие усталые, но

светящиеся изнутри. И свет этот, казалось, озарял всё во-

круг летящими искрами.

Вы бы не заметили, что с ним что-то не так. Вполне

обычный голос, просто слегка ниже обычного, как при за-

ложенности носа. Когда он произнес первое «Здравствуй-

те», мне стало ужасно не по себе. Меня словно вжали в стул

чем-то тяжелым и начали душить, медленно вытягивая

кислород из легких.

Мы сидели друг против друга. Стараясь оставаться не-

принужденной, я рассказывала все подробности, какие мне

известны. Он, не отрываясь, следил за моими губами.

Кучерявый Артем устроился справа и молниеносно за-

писывал в блокнот каждое слово. Рядом на его столе лежал

ноутбук, но ему, похоже, было привычнее пользоваться ка-

рандашом. Или так предпочитал его шеф. Вообще странно.

Картинка никак не складывалась в моей голове: частные

сыщики следят, подслушивают, вынюхивают. Для такой

работы как минимум нужен слух. Здесь всё было устроено

по-другому.

—  Вообще, — серьезно сказал он, — мы не занимаемся

делами об убийствах. Но у меня есть некоторые обязатель-

ства перед вашим отцом, поэтому я наведу справки по сво-

им каналам. Необходимо выяснить, чем располагают по-

44

лиция и прокуратура и насколько серьезно это может

навредить вашему брату. Мы сейчас на нулевой точке: не-

известно, у кого был мотив убивать девушку. Не ясен ее род

занятий, а также чем она занималась в тот вечер и ночью,

во сколько ее убили. Также придется выяснить, чем зани-

мался ваш брат в это время, как он там оказался и по какой

причине попал в аварию. Мы займемся этим, а потом свя-

жемся с вами.

—   Я буду ждать новостей, спасибо.

—  Артем запишет ваш номер телефона.

— Спасибо! — повернув голову в сторону паренька

с блокнотом, воскликнула я. Но тут же сообразив, что Алек-

сей не видит моих губ, я посмотрела ему в глаза и повтори-

ла. — Спасибо.

—  Кстати, кто ведет дело? — поинтересовался он.

—  Донских, — ответила я, вставая.

Он многозначительно кивнул и, ничего не ответив, отки-

нул голову на спинку кресла. Зрачки его глаз сузились и на-

лились холодным блеском. Задумчиво глядя в окно, он ба-

рабанил пальцами по полированной столешнице.

Разговор был окончен.

Я надиктовала свои данные Артему и вышла. Девица за

стойкой рутинно перебирала бумажки.

—  Всего доброго, — пожелала она мне на прощание.

7

Сев в такси, я отправилась домой, чувствуя себя старой

и разбитой. Водитель сосредоточенно вел машину, собрав

по пути все возможные светофоры. Утомительная поездка

доконала меня окончательно.

Открыв дверь, я плюхнулась на стул, не включая свет. Не

хотелось никого видеть. Я знала, что, увидев свет в окнах,

соседи налетят как мухи. В комнате было прохладно, от ве-

тра покачивались занавески. Голова раскалывалась от боли.

На ощупь мне удалось найти в шкафчике лекарства и налить

в стакан воды. Приняв обезболивающее, я зашла в ванную

и приняла душ. Хотелось поскорее лечь в постель.

Подсушив волосы полотенцем, я села на кровати, под-

жав ноги, и набрала Ксюшу. Она не отвечала. Наконец,

45

племянница скинула звонок и через минуту тихо постуча-

лась в дверь. Накинув халат, я отворила дверь.