В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

С своей стороны позволяю себе обратиться к Вам с покорной просьбой о том же, ввиду того что в этих «разоблачениях» содержатся лживые сведения, порочащие мое до сих пор ничем не запятнанное имя. По существу показаний Опперпута считаю своим долгом поставить Вас в известность, что аналогичными данными он в свое время уже пользовался в своей брошюре «Народный Союз Защиты Родины и Свободы», изданной им в Берлине в 1922 г., — с той только разницей, что тогда он выступал как агент большевиков. В изданной Нар. Ком. Ин. Дел в 1921 г. брошюре под заглавием «Советская Россия и Польша» официальными актами установлена его роль в выдаче действовавших на территории Сов. России организаций. Находящиеся и поныне в эмиграции, вероятно, лично Вам известные деятели Нар. С.З.Р. и Св. — В. В. Савинков (Прага-Збраслав), А. Г. Мягков, Д. В. Философов, отчасти Д. М. Одинец могут засвидетельствовать то же.

В отношении показаний Опперпута, касающихся лично меня, могу сослаться на постановление Центрального (т. н. «Всероссийского») комитета Н.С.З.Р. и Св., коим — после выхода в свет упомянутой выше брошюры Опперпута, все приведенные в ней клеветнические утверждения были решительно отвергнуты. Постановление это было вынесено в Праге, кажется, в 1922 г. и утверждено главою организации Бор. Викт. Савинковым. Справками у указанных мною лиц, а также и у находящихся в настоящее время в Париже моих друзей по Варшаве и Праге — как-то А. А. Туринцева, К. Б. Родзевича, С. Я. Эфрона, В. А. Шингарева и других, знающих меня по моей работе в Пражских студенческих и политических организациях, Вы можете удостовериться, насколько могут заслуживать доверия показания Опперпута в отношении меня.

В случае если Вы все же найдете допустимым опубликовать Записки Опперпута в части, касающейся Н.С.З.Р. и Св. и лично меня, прошу не отказать известить о том меня по адресу редакции газ. «Сегодня» и предоставить мне возможность сопроводить «разоблачения» Опперпута своими замечаниями, могущими быть документально доказанными.

Выпады Опперпута против меня объясняю тем, что ему стало известным, что автором появившихся на стран<ицах> «Сегодня» разоблачений его роли предателя и провокатора был я.

Позволяю себе выразить надежду, что Вы примете во внимание мою просьбу и тем дадите мне возможность оградить свое доброе имя от грязных и клеветнических обвинений.

Прошу принять уверения в моем совершенном к Вам уважении и таковой же преданности

Андрей Карлович Рудин.

Адрес мой:

Рига, редакция газеты «Сегодня»[300].

Ответ заместителя Струве К. И. Зайцева, посланный А. К. Рудину 7 июня, нам неизвестен. Но две небольшие выдержки из записок Опперпута, помещенные в Возрождении 4 и 6 июня, производят довольно странное впечатление по сравнению с материалами, содержащимися в архивах, или фрагментами, опубликованными позже, в октябре — ноябре 1927 года. Возрождение как бы нарочно выбирало наиболее бесцветные высказывания, хотя и удобно укладывавшиеся в общую пропагандистскую программу газеты, но никак не касавшиеся самого больного вопроса — о «Тресте». Таким образом, наиболее сенсационные стороны писаний Опперпута оставались вне поля зрения. Обе заметки в Возрождении были помещены на первой полосе, при этом показания Опперпута давались в них не в прямой форме, а в конспективном изложении редакции. Первая заметка начиналась преамбулой:

Мы уже сообщали, что не так давно один из видных деятелей ОГПУ, Стауниц-Оперпут, бежал из России за границу и здесь заявил о своем уходе от большевиков. В распоряжении нашего сотрудника были некоторые данные из сообщений, сделанных Оперпутом, и на основании этих данных составлены те несколько заметок, которые мы начинаем с сегодняшнего дня. — РЕД.[301]