В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

Я не был осведомлен о намерении В. Л. Бурцева выступить с разоблачениями, точно так же, как и о содержании этих разоблачений. Как я уже сообщил представителям парижской печати, я считаю часть сведений, опубликованных Бурцевым, сообщенными преждевременно. В частности, фамилию Федорова-Якушева я не только Бурцеву, с которым я вообще не беседовал и не переписывался, но и никому другому не сообщал… Однако, получив в мае этого года некоторые сведения о «контрабандистах», описанных мною в «Трех столицах», сведения, идущие вразрез с той точкой зрения на эту организацию, которой я руководился, когда писал мою книгу, — я лично считал полезным и нужным осветить моим читателям и другую сторону медали, поскольку, конечно, она была ясна для меня самого. В середине июня мною были написаны две статьи под заглавием «Опперпут» и «Сидней Рэй-ли», которые предназначались для «Возрождения». Однако я не мог получить разрешения на печатание этих статей от лица, доверительно сообщившего мне новые сведения о «контрабандистах».

Статья Бурцева вынуждает меня сообщить ряд дополнительных обстоятельств, касающихся моей поездки. Надо сказать, что я впервые встретился с Федоровым-Якушевым еще в 1923 г. В течение моей поездки в Россию я несколько раз беседовал с ним и с Опперпутом.

Подробности этих свиданий я предполагаю рассказать в послесловии к английскому изданию моей книги, которое готовится к печати[414].

Шульгин повторил, что в своей книге он описал только те стороны советской жизни и только те факты, которые сам наблюдал, ничего не сочиняя. На вопрос о том, не появилось ли у него во время путешествия малейшего подозрения в причастности «контрабандистов» к ГПУ, он ответил: