В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

Решение о недопущении каких бы то ни было упоминаний имени Опперпута было принято, по-видимому, перед самым выходом брошюры Кичкасова[482]. В середине декабря 1927 года, когда проходили торжества по случаю десятилетия органов ВЧК-ОГПУ, В. В. Ульрих выступил со статьей, посвященной борьбе чекистов с вражеской террористической активностью. В отличие от своей другой статьи, появившейся 4 октября и ранее нами процитированной, автор на сей раз, говоря о «группе Захарченко-Шульц», уклонился от упоминания Опперпута:

Приходится отметить, что благодаря бдительности ГПУ в последние годы удалось предотвратить ряд террористических актов против наших советских и партийных работников, были обнаружены нелегально прибывшие на нашу территорию такие крупные антисоветские деятели, как Борис Савинков, петлюровский атаман Тютюнник, кн. Павел Долгоруков, известный английский разведчик Рейли и др.

Усиление антисоветской кампании в начале 1927 г., разрыв англосоветского договора вызвали, как известно, возобновление террористической деятельности зарубежных контрреволюционных организаций. Убийство т. Войкова, взрыв партийного клуба в Ленинграде — яркие доказательства этого «оживления».

Благодаря энергии О ГПУ удалось своевременно предупредить ряд новых террористических выступлений.

Всем памятно, вероятно, дело пяти монархистов-террористов Болмасова, Сольского и др., прибывших из Финляндии для организации террористических покушений.

Всем памятна ликвидация группы Захарченко-Шульц, которая готовила взрыв дома на М. Лубянке.

Попытки новых террористических выступлений вполне возможны[483].

Такое опущение имени террориста можно было бы счесть чистой случайностью, если бы не обстановка в ГПУ, сложившаяся в результате предательства Опперпута, и не тот факт, что этот провал нанес сильный удар по положению А. X. Артузова в органах контрразведки. Впервые внятно об этом было сообщено в недавно вышедшей книге: