В Токио шёл дождь (СИ)

Глянув на фото, Мао сначала не поверил глазам, решив, что стал жертвой галлюцинации. Ноги подкосились, и он медленно осел на пол, выронив глянцевые листочки, которые рассыпались вокруг его ног шуршащим разноцветным дождем. Парень потряс головой, хлопнул свободной рукой по щеке, пытаясь прийти в чувство, потом медленно перевел взгляд на зажатую в руке цветную картинку.

Первоклассный четкий снимок изображал влюбленную парочку, целиком поглощенную друг другом. Дай Ватанабе, во всей красе, лежал на спине, принимая ласки незнакомого мужика, который почти целиком навалился на него сверху, правой рукой нагло сжимая то место, касаться которого до сего дня позволялось исключительно ему, Мао Кеске…

«Ха. Исключительно Мао, - горько сыронизировал парень, безумным взором глядя на лежащего в чужих руках любимого. – Кто так сказал? Ты, дурачонок глупый? Да. Именно так и думал. Более того, был уверен. Но вот спустили тебя на грешную землю, раскрыли глаза на правду…» - фотография вдруг расплылась, потеряв четкость, и Кеске растерянно захлопал ресницами, не сразу сообразив, что плачет.

Об ногу потерлась мягкая пушистая мордочка. Кот Роки. Единственное верное и любящее существо в мире. Мао не выдержал, обхватил кота обеими руками, ткнулся лицом в мохнатое тельце и зарыдал в голос. Роки неодобрительно мякнул, высвобождаясь из объятий хозяина, который вел себя сейчас совсем неправильно, и несильно куснул в палец. «Ты чего тут сидишь? - вопрошали раскосые кошачьи глаза. – Накидал вон всего, шкурку хватаешь, звуки странные издаешь. А кормить меня кто будет?»

- Прости, Роки, - виновато пробормотал Мао, поднимаясь с пола. – Теперь мы будем только с тобой, каждый вечер. Ты счастлив, проказник?

Он насыпал коту корма, налил свежей воды. Вернулся в комнату, тщательно собрал фотографии. На всех практически одно и то же, с небольшими вариациями. Лица парня не видно, только затылок, по которому опознать его личность совсем невозможно. Да собственно, разве это имеет значение? Кто бы он ни был, но Дай с ним, он счастлив, он его принимает, занимаясь любовью и ни о чем не думая. Вон какое у него лицо, расслабленное и счастливое, и глаза закрыты от наслаждения…

Слезы хлынули из глаз Мао новым потоком. «Наверно, природа ошиблась, и мне надо было родиться девчонкой, - зло подумал он, как попало засовывая роковые фото в серый пакет, - во мне столько слез, что их точно хватило бы на половину женского населения Токио… Слабак я и нюня, и ничего с этим не поделаешь. Наверно, поэтому я надоел Даю, и он меня бросил».

Обида и безысходная тоска непоправимости сжали сердце болезненным обручем. «Никогда… больше никогда… Никогда…» - билось в висках ужасное слово. Что будет завтра, он не знал, но уж точно, что ничего хорошего. Дай, скорее всего, не в курсе, что Мао известна правда, так что он будет вести себя, как обычно, и эту его манеру поведения, ослепительную улыбку, ласковые фальшивые взгляды будет еще труднее вынести. Может, лучше сразу же открыть правду и не затягивать агонию? Наверно, его порядком удивила отповедь Мао по телефону, и он не знает, как на нее реагировать? Но отчего же не позвонил снова, не попытался выяснить, ведь у Мао не хватило духа даже на то, чтобы отключить сотовый???

Под руку попался серый джемпер Ватанабе, который тот, как обычно, бросил, уходя, где попало. Вещица упоительно пахала Даем: смесь кожи, сигарет и горьковатого парфюма. Любимый возбуждающий запах, который теперь навсегда потерян. Прижав к лицу мягкую ткань, Кеске испытал приступ настоящей паники и столь сильной душевной боли, что ему стало страшно. Захотелось немедленно умереть, грохнутся в обморок, потерять память… все, что угодно, лишь бы забыться и отдохнуть – от кошмара случившегося, от безнадежной утраты, от грядущих страданий.

Отбросив джемпер, он пошел в кладовку, вытащил с полки пустую коробку, и принялся методично, со всей квартиры, собирать и укладывать в нее вещи, принадлежавшие неверному любовнику. За несколько лет их отношений они так и не съехались жить вместе, ночуя то у Дая, то у Кеске, поэтому в каждой квартире давно имелся небольшой набор самых необходимых личных вещей, начиная от зубной щетки и любимого шампуня до нескольких пар чистого белья, и верхней одежды. И если аккуратный Мао никогда не разбрасывал вещи в квартире своего парня, боясь ненароком скомпроментировать его перед общими знакомыми, Дай был не столь педантичен, изредка оставляя на кресле или спинке дивана какую-нибудь вещь из своего гардероба.