В царском кругу

Раздается по Петербургу ночной, унылый звон; народ в смятении бежит в церкви, не понимая, что этот необычайный звон означает… Все начинают съезжаться в Зимний дворец; большой коридор, ведущий от Салтыковского до Иорданского подъезда, в который имеет выход комната государя, набит петербургским обществом и публикой; двери открыты для всех во дворце. С отчаянием на лицах, в слезах, все жаждут что-нибудь узнать… Я теперь уже стою у двери комнаты умирающего. Мандт следит за пульсом и объявляет о его переменах к худшему. Через 10 минут или четверть часа я выхожу в коридор давать известия лицам, собравшимся там; известия с минуты на минуту становятся тревожнее… Государь в полной памяти… Приводят и приносят на руках всех царских внуков, которых он так любил, под благословение умирающего деда… Он говорит великому князю Николаю Александровичу[82]: «Служи России!» Он со всеми прощается, всех благословляет… Когда подходит к нему великая княгиня Елена Павловна[83], он говорит: «Ehbien, madame Michel»[84], покоен духом, но глаза его грустно более всего устремлены на его возлюбленную супругу и на своего наследника… Он как бы их соединяет в своем полном грусти взгляде; они стоят у его изголовья… Он исповедуется, и так чудна его исповедь, что духовник рыдает… Он приобщается Св. Таинств… Внезапно разносится слух, что курьер прибыл из Севастополя; ему докладывают… Но он уже приготовился к переходу в лучшую жизнь… Он ничего не хочет больше знать о суете мирской и поручает своему наследнику принять курьера. Около 5 часов утра меня зовут к великой княгине Александре Иосифовне; она, утомленная нравственно и физически, вышла из комнаты умирающего на несколько минут и хочет поделиться с подругой своими тяжелыми, удручающими впечатлениями. Проходя по коридору, я различаю пробирающуюся тень около стены. Всматриваюсь и узнаю Варвару Аркадьевну Нелидову. Она старается незаметно и неслышно проникнуть с другой стороны в комнату умирающего, может быть, в надежде его в последний раз увидеть. Императрица сама предлагает своему возлюбленному супругу позвать ту, которая была его любимицей, чтобы он мог проститься с нею в последний раз, но он отказывается ее видеть. Он весь в Боге, земное все кончено для него, и при том он окружен дорогой женою и семейством, которых привык свято почитать. Какой пример!..

Восходит солнце этого ужасного дня, 18 февраля 1855 года. Страдальцу императору делается все хуже; агония страшная. Его крепкая, сильная природа борется со смертью. Он до последней минуты в полной памяти и не спускает глаз с жены. Без 10 минут в двенадцать часов полудня его высокая душа отлетает к Богу…

Все смолкло. Все дрожат от ужаса. Не стало могучего, русского царя!.. Кажется всем, что сейчас разверзнется земля, и вся Россия пропадет… Бажанов выходит из смертной комнаты и, рыдая, призывает присутствующих молиться.

Несколько время спустя выходит царственная вдова, убитая, униженная горем. Ведет ее старший сын в свои покои; все семейство ее окружает.

Только что царская фамилия удалилась, я сейчас же вошла в смертную комнату, со мной вошел флигель-адъютант Альбединский и… Варвара Аркадьевна Нелидова. Минута была ужасающая!

Государь лежал еще в том положении, в котором он скончался; его чудные черты были искажены страданием.

Нас всех, свитских фрейлин, сейчас же потребовали к императрице; она хотела немедленно видеть нас и поделиться своим жгучим горем с близко к ней стоящими. Вот что было так отрадно, что служащие при ней никогда себя не чувствовали служащими, а были как бы частицей, составлявшей и разделявшей ее жизнь. Описать эту минуту, когда мы все вошли к нашей дорогой императрице, нет возможности…

Потом мы все отправились на панихиду в большую церковь. Панихида эта состояла только из одного общего рыдания! Ни священники, ни протодиаконы, ни певчие не могли выговорить ни слова.

Во время этой первой панихиды вошел в церковь весь Государственный совет, и в полном составе уже давший присягу новому царю. Все эти старые слуги Николая пали ниц и зарыдали…

Но народ возмутился этой неожиданной смертью, похитившей так внезапно его возлюбленного царя. Народ только что узнал о болезни государя в эту же ночь (бюллетени не выходили) у молебнов, и сейчас же вслед за оными раздался колокол, возвещающий о кончине царя, и пушечная пальба, возвещающая о воцарении нового императора. Народ увидал тут неестественную смерть, и толпы бросились к Зимнему дворцу, требуя на расправу врача Мандта. Последнего успели спасти; он скрылся из Зимнего дворца задними ходами, Мандту угрожала неминуемая опасность быть разорванным на клочки народом.