В царствование императора Николая Павловича Том 4

– Вы полагаете, Александр Павлович, – спросил император, – что в случае нашего продвижения по Амуру, можно будет обойтись без вооруженного столкновения с китайскими войсками? Дай Бог, если все будет именно так.

– Все будет зависеть от того, ваше величество, в каком виде мы предстанем перед китайцами. Они уважают силу, а их чиновники любят взятки. Если появиться под стенами Айгуня – самого крупного китайского населенного пункта на Амуре – со значительными вооруженными силами, с артиллерией, то вряд ли китайские войска решаться вступить с ними в бой. Ну, а если преподнести богатые подарки местным мандаринам…

Шумилин с улыбкой посмотрел на императора. Тот поморщился – взяточников он недолюбливал, но махнул рукой – дескать, что поделаешь – с волками жить – по-волчьи выть.

– Ваше величество, – сказал Шумилин, – Амур – это наш ключ к Дальнему Востоку. Дорога к Тихому океану на подводах через всю Россию занимает слишком много времени и очень трудна. И если до Урала уже были проложены мало-мальски сносные дороги, то дальше двигаться приходиться через тайгу до Охотского порта.

Существует и другой путь – морем из Петербурга через три океана, огибая большую половину земного шара. Он занимал, в зависимости от штормов и попутных ветров в среднем около девяти месяцев. К тому же путь этот ненадежен – в океане господствует британский флот, который может, получив соответствующий приказ из Лондона, может перехватить русские корабли.

– Значит, Амур, – вздохнул император. – Скажите, Александр Павлович, а кому лучше поручить проторить дорогу на Дальний Восток по Амуру? Впрочем, я кажется знаю – чью фамилию вы сейчас назовете. Это тот, памятник кому изображен на вашей пятитысячной ассигнации.

– Именно так, ваше величество, – кивнул Шумилин. – Полковник Николай Муравьев сейчас воюет с мятежными горцами на Черноморской береговой линии. Там боевые действия уже затухают – без поддержки извне горцы не могут сражаться с нашими войсками так же успешно, как это они делали раньше. Поэтому его стоит вызвать в Петербург, и поручить ему превратить Амур в русскую реку.

– Эх, Александр Павлович, – улыбнулся Николай. – да вы что сговорились с супругой моего брата Михаила. Великая княгиня Елена Павловна тоже считает, что полковник Муравьев – тот самый человек, который сможет наладить наши дела на Дальнем Востоке. Не буду возражать – пусть будет так. Я прикажу сегодня же отправить депешу генерал-адъютанту Головину, командиру Отдельного Кавказского корпуса, с приказом откомандировать полковника Муравьева в мое распоряжение. Скажите, Александр Павлович, а кого из ваших современников можно будет отправить на Амур вместе с полковником?

– Я пока не могу назвать фамилию того, кто будет вместе с Николаем Николаевичем Муравьевым прокладывать по Амуру путь в океан. Но, думаю, что к его приезду в Петербург такой человек уже будет известен. Я сегодня же сообщу о вашем решении подполковнику Щукину, а он доложит об этом своему руководству.

Император кивнул, и отошел к окну своего кабинета. Какое-то время он смотрел на деревья, росшие под окнами дворца. Листья на них уже пожелтели и частично осыпались. Уже наступила осень, с присущей ей сырой и промозглой петербургской погодой. Побарабанив пальцами по стеклу, Николай повернулся к Шумилину и улыбнулся.

– Александр Павлович, а не составите ли вы мне компанию – я собираюсь навестить генерала Перовского, чтобы довести до него мое решение. Он, правда, сейчас занят подготовкой своего похода на Хиву. Но восточные дела его тоже очень интересуют.

– С большим удовольствием, ваше величество, – ответил Шумилин. – Василий Алексеевич прекрасно понимает, что России рано или поздно придется столкнуться с Китаем. Ведь мы граничим с этой огромной страной, и наши интересы рано или поздно должны пересечься и на Дальнем Востоке, и в Средней Азии. Правда, это случится нескоро. Китаю предстоят трудные времена. Три «Опиумные» войны, вдрызг проигранные англо-французам, грандиозное восстание тайпинов, потрясшее до основание всю империю Цин, мятежи на окраинах страны. Все это будет строить Китаю огромных жертв.

– Тайпины – кто это такие? – спросил Николай. – И почему их восстание было столь опасным.

– Ваше величество, – ответил Шумилин, – а вы можете представить огромную армию восставших, человек этак двести тысяч? И возглавляет ее не просто атаман мятежников, а человек, называющий себя «младшим братом Иисуса Христа»! Через десять лет он провозгласит «Общество Отца Небесного», которое, помимо всего прочего, будет призывать к свержению чужой для китайцев маньчжурской династии Цин. А сам Хун Сюцюань – так звали новоявленного мессию – в дополнение к Ветхому и Новому завету напишет «третью часть Библии» – Последний завет.

– Да это просто сумасшедший! – изумленно воскликнул Николай. – И за этим человеком пойдут на смерть, как вы говорите, сотни тысяч его сторонников?