В царствование императора Николая Павловича Том 4

– Конечно, давайте, поедем к ним в гости!

Потом она спохватилась,

– А вот так – взять и явиться к ним не дав времени подготовиться – это удобно? Они ведь не ждут нас сегодня вечером. Вадим, скажите, как у вас поступают в подобных случаях?

– Для подобных случаев, Ольга, у нас существует такая штука, как мобильный телефон, – с улыбкой ответил Вадим. – Элегантным движением руки мы достаем его, нажимаем несколько кнопок, и…

Шумилин-младший поднес мобильник к уху, дождался ответа Ольги Румянцевой, после чего поинтересовался – не соблаговолит ли она принять их, и что захватить с собой.

– Ой, Вадик! – донеслось из трубки, – да ничего не надо, у нас все есть. Если только что-нибудь сладенького к чаю… И я, и Карл будем рады видеть вас.

– Тогда жди, – Вадим взглянул на часы, – мы будем где-то минут через сорок.

Он нажал на кнопку «Отбой», сунул мобильный телефон в карман куртки, и развел руками – дескать, дело сделано, хозяева ждут гостей.

Добраться решили на общественном транспорте, а тортик для хозяйки купить в магазине рядом с ее домом. В автобусе Ольга и Александр с любопытством наблюдали за пассажирами, и их поведением. Цесаревич, уже побывавший полгода назад в будущем, и потому он вскоре завел с Вадимом разговор о своем любимом развлечении – охоте. Вадим, который к истреблению своих братьев меньших относился, мягко говоря, прохладно, односложно поддакивал Александру. А Ольга, для которой все было в новинку, с любопытством наблюдала за пассажирами.

Выйдя на остановке, они втроем зашли в магазин, где Ольга с горящими глазами стала разглядывать выставленные на витрине торты. По совету Вадима решено было купить большой кремовый торт с шоколадом и безе. Александр сунул руку в карман для того, чтобы достать портмоне – по согласованию с императором, он и Ольга получили «командировочные» в российских рублях на текущие нужды, – но Вадим жестом остановил его и достал карту «ВТБ». Цесаревич с удивлением смотрел, как произошла оплата – Вадим набрал какие-то цифры на черной коробочке, потом дождался чего-то, убрал карту, и получил торт, упакованный в прозрачный круглый футляр.

– Вадим, – сказал цесаревич, – вы мне потом расскажете, что это у вас за штука такая, с помощью которой вы делаете покупки в магазинах? Это ж как здорово придумано – не надо носить с собой деньги, которые можно потерять, или которые могут украсть какие-нибудь жулики.

– Удобно-то, оно, конечно, удобно, – вздохнул Вадим. – Только у нас находятся умельцы, которые воруют деньги с чужой карты. И поймать их бывает очень трудно.

Так, с разговорами они дошли до дома, в котором жили Ольга Румянцева с Карлом Брюлловым. Нажав на кнопку домофона, Вадим дождался ответа, назвался, и открыл дверь подъезда.

Ольга Румянцева и Карл Брюлов ранее были хорошо знакомы с цесаревичем и великой княжной. Но встретили их без каких-либо придворных ужимок и церемоний – тепло и по-домашнему. Поздоровавшись и раздевшись, гости отправились смотреть новые картины Карла Павловича, а Ольга, как хлебосольная хозяйка, стала накрывать на стол.

Эта осень стала для Брюллова плодотворной. Он с Ольгой объехал Карелию, Русский Север, побывал на Соловках, в Кижах, на Валааме, рисовал удивительную природу, которая красотой своей ничуть не уступала итальянским и греческим пейзажам.

Ну, и естественно, не забывал он и свою «музу» – Ольгу, которая запечатлена была на многих портретах. Великая княжна даже позавидовала своей тезке – конечно, если попросить, то художник нарисовал бы и ее портрет, но вряд ли он сделал бы с такой любовью и обожанием, как если бы стал рисовать свою возлюбленную. Вадиму же понравилась картина, на которой была изображена Ольга, сидящей у окна старого деревянного дома. У нее на коленях возлежала пушистая рыжая кошка. Ольга задумчиво смотрела в окно, подперев рукой голову, а второй рукой поглаживая по спине кошку. Вадиму даже показалось, что он слышит довольное мурлыканье.

– Карл Павлович, да вы просто волшебник! – воскликнул он. – Каждый ваш рисунок – это чудо! Просто удивительно – как вам удается ухватить и запечатлеть самую суть предмета или человека!

– Да-да, господин Брюллов! – поддержала его великая княжна, – Вадим абсолютно прав, Господь наградил вас удивительным талантом. А теперь еще к вашему таланту добавилась и муза, которая вдохновляет вас на все новые и новые чудеса!

От таких слов Брюллов засмущался и покраснел, став похожим на большого ребенка.

– Господа, – сказал он, – я счастлив слышать эти похвалы именно от вас, людей, которые достаточно хорошо разбираются в живописи, и понимают саму суть этого искусства. Ведь главное – отобразить скрытую сущность человека, а не просто нарисовать его так, чтобы он был похож на оригинал.

Знаете, я и в вас вижу что-то особенное, то, что вы и сами еще в себе не замечаете. Если вы позволите, то я нарисую ваши портреты. Неплохо, если бы вы были изображены вдвоем на одном портрете… Что в вас есть такое… Впрочем, господа, не слушайте меня. Мы, художники, народ увлекающийся. Да и Ольга Валерьевна зовет нас к столу.