В центре чужой Игры

Сначала Город, задействовав все магические резервы, чинил, восстанавливал разрушения, пытаясь докричаться до своих жителей, образумить их. Но те словно не слышали его, наслаждаясь жизнью и совсем не заботясь о Городе.

Долго терпел он, но ничего не менялось, а силы таяли. И в надежде, что повзрослеют люди, образумятся, уснул древний Город, сберегая силы, чтобы, как проснётся, восстановить своё былое величие и порадовать своих любимых жителей.

Постепенно всё приходило в упадок: превратились в руины старинные дворцы, но не стали люди их восстанавливать, возводя на их месте новые дома, которые не шли ни в какое сравнение с прежней красотой и изысканностью. Заполнялся Город жителями, и росли-множились убогие постройки, заполняя всю его территорию.

Появились в Городе и другие расы, но и они включились в привычное людям течение жизни, используя, а не созидая. Суета, шум, раздоры царили на улицах Города, превращая его в огромный Муравейник. Всё больше становилось жителей, и всё меньше счастья и радости было на их лицах.

Рождались и умирали поколения, но не менялись люди, и спал крепким сном древний Город. И лишь тот, кто сумеет отыскать его Сердце…

— Всё! Не могу больше, уже двадцатый раз эту чушь читаю! — я решительно закрыл книгу и передал её сестре. — Динир, ну с чего ты взяла, что это про Кадар? Здесь же везде только Город написано. Что значит, я просто знаю? Стук слышишь? Какой? Сердца Города? Выдумщица! Лично я ничего не слышу! Да это древний город, но… Ладно-ладно, молчу! И вообще мне к папуле на рынок пора, я побежал.

Здесь в Кадаре, столице Зеленой зоны, я чувствовал себя почти счастливым. В Монте меня каждый араж[1] знает. А здесь уши волосами прикрыл, и если приглядываться не станут, то и не поймут, что я полукровка. Кроме ушей меня разве что только разрез глаз выдает. Волосы-то у меня обычного для людей цвета — русые, а вот разрез глаз явно эльфийский (хорошо хоть не фиалковые, а карие!). Красота? Это есть, конечно, но в меру (с чистокровными эльфами не сравнить!), да и люди бывают красивые. В общем, если рассматривать, то кто я такой догадаться можно. Только кто на Ежегодной Ярмарке будет к каким-то мальчишкам приглядываться?

— Вали с дороги, смесок! — сильный пинок отбросил меня в сторону.

Со спины-то как узнали? Очень знакомый злобный хохот заставил откатиться в сторону, резко вскочить, обернувшись к обидчику.

Так и есть — Тойн! А я надеялся хоть здесь от него отдохнуть.

Высокий черноволосый слегка полноватый парень лет двадцати, насмешливо ухмыляясь, склонился к сопровождающей его миловидной девушке лет семнадцати и заявил: — Смотри, Неор, как я сейчас этого смеска отделаю, — и попытался меня пнуть.

Ха, ловкость у меня отменная (хоть какая-то польза от эльфийской крови!), да и опыта предостаточно: когда тебя с рождения каждый ударить пытается, поневоле драться научишься. Лихой подсечкой отправил урода (и вовсе это не оскорбление, а чистая правда!) на землю.

— Прекрасная пэра[2], пэр[3] Тойн у Ваших ног! — с изящным поклоном произнес я. — Позвольте ему облобызать Ваш башмачок!

"Прекрасная пэра" хихикнула и сунула под нос опешившего Тойна свою ножку, обутую в изысканную туфельку:

— Вы так галантны, пэр Тойн! — пропела она.

Ха, а девушка похоже их знатных. Интересно, а не её ли сговорил в жёны своему сынку градоправитель Монта? Если это она, то непонятно, как такая красотка согласилась стать невестой этого тупого аража.

Не плюсы у него, конечно, есть:

во-первых, папа — градоправитель Монта;

во-вторых, папа — при деньгах (наверняка, в казну лапки свои аражьи частенько запускает!);

в третьих, опять же папа — хитрожоп… хитроумный негодяй: ни перед чем не остановится; говорят, даже Стража может обмануть, но что-то мне не верится: Стражи — они ж упертые, на любое оправдание, на любую отговорку только и слышишь "Это незаконно!", ну, как с такими разговаривать?;

в-четвёртых,…ну и так понятно.

Теперь минусы: урод редкостный — фигура-то еще нормальная, а вот лицо… Нет, если с орками или там с троллями сравнивать, то Тойн очень даже ничего, симпатяжка. А вот если эльфа рядом поставить… Я как-то раз ему так и заявил, и чего он драться полез: разве я хоть на полсловечка соврал?

Да, бедной девушке придётся или глаза закрывать, когда мужа принимает, или маску какую-нибудь на него надевать. ХА! Придумал, что ему на свадьбу подарю: карнавальную маску нарфа[4] — оденет: и жене не так противно, и разнообразие опять же! И вовсе это не намек на его прозвище! А что? Тойна все в Монте Нарфом зовут, за глаза правда, вслух только я, ну так я же вежливо обращаюсь: "пэр Нарф", и чего обижаться спрашивается. Откуда у него прозвище? А вы ещё не поняли?

Нет, вы на него поглядите, я тут уже ему подарок выбрал, а он всё на башмачок пялится — не знает, что делать. Да, дружище… ой, вражище, умственная деятельность тебе, похоже, противопоказана!

Тойн аж покраснел весь, ещё немного и зашипит не хуже рассерженного урса[5]: целовать ноги вроде как ниже его достоинства, а не поцелуешь — вдруг невеста обидится и родственничкам нажалуется.