В ту же реку

В автобусе пустовато, все-таки разгар рабочего дня. Сел в середину салона и запихнул сумку с инструментами под сиденье. Вышел, как только переехали Волгу. Пусть нашедшему домкрат будет радость, мне он больше не нужен. Бидон увесистый, но не фляга с самородками, рюкзак почти не тянет.

Погулял по центру Калинина, прошвырнулся по магазинам, даже в кино сходил. «Возвращение к жизни»… В прошлой жизни читал книгу, по которой снята лента, «Записки Серого Волка». Фильм сильный, о судьбе бывшего «лесного брата», бывшего уголовника, а снял его Басов, такой милый комедийный актер. Впрочем, он «Щит и меч» тоже снял.

Ночевка прошла приятней, чем в «Колосе». Четыре человека в комнате лучше, чем двенадцать.

Бидон замотал в пакет и оставил в камере хранения, вместе с документами и почти всеми деньгами.

Сам нагладил шкары[48], чтоб стрелка была острая, как бритва. Кипельно-белая рубашка. Длинный клетчатый клифт[49]. И, главное, зашпиленные третями[50] хромовые прохоря[51]. Все, как положено по старой блатной моде. Нужно показать человеку, что пришел не фраер с улицы. Дядя Витя консультировал и лично гармошку на голенищах делал. Складень лежит в кармане пиджака. А вот финку с наганом на себе носить не стал, положил в рюкзак. Его сброшу, если вдруг чего. Конечно, из гостиницы я вышел одетый по-вчерашнему, переоделся в городе, укрывшись за запертой пивной будкой.

На хату подъехал на такси. По пути проболтался, что приехал из Комарово. А что, собственно? Кому надо, пусть проверяет.

Старый одноэтажный частный дом, чуть не барак. Стоит одиноко. Перед входом переложил дяди Витину финку во внутренний карман, а наган засунул за пояс на спину. Проверил пряжку Кима и, как в омут с головой, нажал кнопку звонка.

Открыл худой старик. Зек из авторитетных. Он в майке-алкоголичке, потому вытатуированный крест на груди виден. На плечах погоны. Не эполеты, а именно армейские погоны, судя по величине звезд – генеральские. Звезды на ключицах, перстни и остальные знаки присутствуют. Вещи на нем новые, с претензией на моду. На пальцах три печатки, на шее массивная цепь с тяжелым крестом. Ювелирка из золота с камнями.

Старик осмотрел меня с ног до головы, хмыкнул и спросил:

– К кому пришел?

– К Василию.

– Что надо?

– Калина прислал за пояском и долянкой, – отвечаю, как велено.

– Раз прислал, заходи, – разрешил зек.

Заперев дверь, он прошел на кухню, сам сел за стол, но мне сесть не предложил. Ну да я не гордый, могу и постоять.

– Что еще?

Молча подаю финку. Старик крутит ее в руках, смотрит цветные кольца на рукояти, затем выдает суждение:

– Да, перо Калины. Жди здесь.

Уходит в глубину коридора, закрыв за собой дверь. Нож лежит на столе, но я его не беру. И не сажусь, жду. Недолго, минут пять, может десять. Хозяин дома возвращается с небольшим обшарпанным чемоданом и вновь садится за стол.

– Поясок бери, а про долянку скажи: «сгорела, когда его на крест везли». Так и скажи, понял?

– Понял.

– Ну, иди тогда с богом.

Обошлось! Зря меня чуйка мучила. Только так подумал, как в прихожей хлопнула дверь, и на кухню ввалилось три экземпляра сильно датых мужиков. Ну, сколько раз говорил себе: «Не кажи гоп, пока не перепрыгнул!» У одного в руке нож. Держать он его не умеет, но пытается махать.

– Гульден! Серый вчера этапом ушел! Гони его бабло! Сейчас же! – тут оратор обращает внимание на меня. – А это что за фраер?!

Нож стремительно движется ко мне. Пугает или по-настоящему бьет, выяснять нет времени. Левая рука уже на пряжке Кима. ПАФ!!! Четыре маленьких стволика разом плюнули четыре свинцовые пульки в живот нападающему. Они насечены крест-накрест, бронебойные свойства никакие, зато останавливающие впечатляют. Отдача не слишком сильна, стрелял на полувздохе, заряды слабенькие, да и ремень перераспределил удар.

Мужика отбрасывает на дружков, лежит, стонет. Кажется, потерял сознание. Спасибо, Коля Ким! Пока люди тормозят, успеваю выдернуть из-за спины наган. Старик ласково спрашивает:

– Ну что, мальчики-ежики – в кармане ножики, об…ались со страху?

– Гульден, мы не того! Костян баламутил…

– Пришли, стали наезжать по беспределу, а как увидели резкого пацанчика с Нарымского штосу, сразу в кусты? Не! Так не бывает. Вобла, возьми с пола ножик, добей Костеньку, чтоб не мучился.

– Чё я? Я ничё!

– Тогда рядом ляжешь. Нам невиноватые не нужны. А ты, Ванек, готовься. После Воблы ударишь.

Ствол нагана смотрит на Воблу. Действительно, зачем нам невиноватые?

Разом протрезвевший мужик неуверенно взял финку с пола и дрожащей рукой ткнул ею в грудь лежащего Костяна. Ванек, пользуясь тем, что я смотрю на другого, дернулся было ко мне, но резкий выстрел свалил его с ног.

Вобла выронил нож и закрыл лицо руками. Много сразу на него навалилось.

В руке Гульдена оказался ТТ с еще дымящимся стволом, но он сноровисто его разряжает. Голос старика ничуть не изменился.

– Вобла, возьми кнут[52]. Возьми или ляжешь третьим.

Совершенно потерянный человек подошел к столу и взял разряженный пистолет.