В тусклом, мерцающем свете (ЛП)

- Так что ты выбрала третий вариант, - улыбаясь, заключает Малдер.

- Два варианта, как ты помнишь, - поправляет его Скалли. – Я правда пыталась стать медсестрой поначалу. Я прибегла к вступлению в армию, когда стало ясно, что иначе мне не спрятаться от Дэниела и семьи. – Малдер кивает, и они погружаются в молчание, которое хотя и нельзя назвать уютным, все же не вызывает неловкости. Скалли никогда не была физически так близко к нему, без всех обычно окружающих их солдат – уж точно не с тех пор, как он узнал правду о ней.

Малдер, похоже, думает о чем-то похожем, потому что смущенно улыбается ей.

- Мы бы и сами устроили немалый скандал, узнай мои родители, кто ты на самом деле, - замечает он. – Это считается за нахождение в постели с женщиной? Потому что, по правде говоря, я никогда прежде не был в такой ситуации - для меня это в первый раз.

Скалли вспыхивает от его откровенного признания.

- Правда? – уточняет она. – Никогда не посещал дома с дурной репутацией в тех городах, через которые мы проходили?

- Нет, - пренебрежительно замечает он. – Это настоящие рассадники болезней, насколько я слышал.

Скалли закусывает губу, раздумывая, задавать ли вопрос, ответ на который ей может не понравиться.

- И вы с Дианой никогда… - Малдер качает головой, и Скалли ощущает необъяснимое облегчение.

- Мы пока еще даже не помолвлены официально, - поясняет он. – Думаю, она бы отвесила мне пощечину, предложи я нечто подобное. – Он с любопытством смотрит на нее. – Могу я предположить, что ты никогда…

Скалли энергично трясет головой, краснея.

- Дэниел предпринимал попытки соблазнения – чаще, чем мне бы хотелось признавать, - говорит Скалли. – Когда родители не могли услышать, разумеется… но ко времени моего побега он стал уже весьма настойчив.

- Вероятно, не слишком заманчивая перспектива, - замечает Малдер. – Если он хотя бы немного соответствует твоему описанию.

- Дело не только в этом, но и в том, что Дэниел из тех мужчин, которые будут давить на женщину, чтобы она позволила им вольности, а потом ее же и обвинят в том, что она поддалась своим низменным инстинктам.

Малдер морщит нос.

- Не думаю, что мне бы хотелось когда-нибудь встретиться с этим Дэниелом, - заявляет он. – Подозреваю, мы бы с ним вряд ли поладили.

Скалли улыбается.

- Нет, но ты бы мог научить его, как быть настоящим джентльменом, - соглашается она. Малдер, улыбнувшись в ответ на ее комплимент, перекатывается на спину и заставляет себя сесть.

- Нам лучше помыться и спуститься к ланчу, - говорит он Скалли через плечо. – Иначе моя мать, вероятно, поднимется сюда за нами. – Скалли тоже садится, и Малдер указывает на умывальник и керамический кувшин на зеркальном туалетном столике на противоположном краю комнаты. – Насколько я ее знаю, она позаботилась о том, чтобы там была вода. Можешь помыться первой, если хочешь.

- Спасибо, - благодарит его Скалли, соскальзывая с кровати и подходя к туалетному столику. Чувствуя себя крайне смущенной под внимательным взглядом Малдера, она снимает китель… и потом, забыв об осторожности (и не желая присутствовать за столом в мокрой рубашке), расстегивает ее и тоже снимает.

Резкий и внезапный вдох Малдера достаточно громок, что Скалли слышит его через всю комнату.

Она умывает лицо холодной чистой водой, обильно пользуясь куском мыла, лежащим рядом с умывальником, и наслаждается ощущением по-настоящему чистого лица и рук впервые за, кажется, бесконечно долгое время. Она вытирается заранее приготовленным сложенным полотенцем и поворачивается к Малдеру. Его лицо покраснело от смущения, но он все равно дерзко усмехается ей.

- Это объясняет, почему я не подозревал ничего прежде, - говорит он, кивая на длинный отрез ткани, опоясывающий туловище Скалли и сплющивающий ее груди. – Очень умно.

- Немаловажно еще и то, что мне мало что нужно скрывать, - замечает Скалли, встряхивая рубашку, прежде чем снова надевает ее, заправляет в брюки и застегивает. – У моей сестры Мелиссы возникло бы куда больше трудностей с воплощением подобного плана, даже притом, что она выше меня.

- Однажды я бы очень хотел увидеть, как ты выглядишь без этой униформы, - говорит Малдер, и у Скалли на мгновение возникает стойкое ощущение, что сердце остановилось у нее в груди. Она уверена, что он не хотел, чтобы это так прозвучало, но все же от этой мысли ее бросает в жар. Малдер мгновенно понимает, что сказал, и снова вспыхивает; краска на его щеках под стать ее собственному смущению. – Это не то, что я имел в виду! – восклицает он. – Я просто… я бы хотел увидеть, как ты выглядишь, когда ты… ну… это ты.

Скалли улыбается.

- Ты имеешь в виду, когда я одета в ленты и кружево? – Смеясь, она берет китель и надевает его. – Не хочу разрушать созданный твоим воображением образ, Малдер, но и до своего вступления в армию я не была образцом женственности. Я всегда была этакой девчонкой-сорванцом.