В тусклом, мерцающем свете (ЛП)

- Похоже, я привык к храпу Роулинга сильнее, чем мне казалось, - отзывается он. – Возможно, я больше не смогу расслабиться в тишине.

- Если хочешь, в следующий раз я попробую захрапеть, - предлагает Малдер. – Может, даже начну говорить во сне. Это поможет?

Скалли качает головой, но улыбается.

- Ты и так что-то бормотал, - сообщает он ему. У Малдера это вызывает смутное беспокойство; Скалли не нравится, когда он упоминает Диану в разговоре, и, вероятно, он воспримет еще более холодно сообщение о том, что она ему снилась.

Из-за палатки доносятся шаги, и, развернувшись, они со Скалли видят приближающегося к ним полковника Скиннера. Они ставят кружки на землю и начинают подниматься, однако Скиннер взмахом руки велит им сесть обратно.

- Вольно, джентльмены, - говорит он, позволяя своим подчиненным продолжать завтракать, а сам приседает рядом с огнем, берет палку и шевелит угли. – Только что приезжал полковник Винсент. Он приказал мне поднимать всех, чтобы были готовы в течение часа двинуться дальше. Мы меньше чем в сорока милях от Геттисберга, и бригаде нужно прибыть туда как можно быстрее.

- Что известно о том, как обстояли дела вчера вечером? – спрашивает Малдер.

- Последнее, что я слышал, это то, что люди Ли вытеснили кавалерию Бьюфорда и Рейнольдса из города, но они смогли взять контроль над большей частью возвышенности. – Он бросает палку в огонь и свешивает голову, тяжело вздыхая. – Говорят… что генерал Рейнольдс мертв. – Малдер и Скалли обмениваются пораженными взглядами. – Убит выстрелом в голову. Умер еще до того, как упал с лошади, скорее всего.

- Вы… вы его знали, сэр? – нерешительно спрашивает Малдер, но Скиннер качает головой.

- Мы были в Уэст-Пойнте в разное время, - отвечает он. – Я знал его по слухам, разумеется. Хороший человек. Хороший командир. Его трудно будет заменить. – Снова вздохнув, Скиннер встает. – Поднимайте своих людей, капитан Малдер, - велит он. – Нам предстоит чертовски трудный день. – С этими словами он уходит. Малдер одним глотком поглощает остатки своего кофе, чуть не подавившись горечью, после чего поднимается и идет будить свою роту.

Их полк собран и готов к отходу еще до восхода солнца; 20-й Мэнский занимает свое место в авангарде, готовясь вести остальных за собой. Когда звучит приказ, они трогаются с места с несколько большей скоростью, чем вчера, и Малдер отчаянно надеется, что сегодня будет уже не так жарко. Большинство из тех, кто свалились вчера от теплового удара, этим утром пришли в себя достаточно, чтобы идти самостоятельно, однако они снова могут пасть жертвами погоды. Но пока что, по крайней мере, удача на их стороне, и хотя воздух уже прогрелся достаточно сильно, но все же не до палящего зноя, и никто из солдат пока не упал в обморок.

Несколько часов спустя до них начинают доноситься отдельные выстрелы из находящихся в отдалении пушек, и напряжение в воздухе от предвкушения того, что им предстоит, внезапно усиливается. Все легкомысленные разговоры смолкают, и большинство солдат хранит молчание – примерно так было и во время вчерашнего передвижения войска. В этой тишине, прислушиваясь к звукам артиллерии пока еще в нескольких милях от них, Малдер вновь начинает сомневаться в том, что он справится сегодня, столкнувшись лицом к лицу с необходимостью командовать людьми, основная масса которых старше (а многие еще и опытнее) его. Пока что у него все получалось, это правда… но у него возникает сильное подозрение в том, что то, чему они станут свидетелями сегодня, будет не похоже ни на что, с чем им доводилось иметь дело прежде. Малдеру хотелось бы думать, что ему удастся не уронить своего достоинства, стать примером для его людей, сплотить их и придать мужества вне зависимости от того, что случится дальше… но может ли человек действительно быть уверенным в этом до того, как настанет решающий момент?

Малдер чувствует легкий тычок локтем в левый бок и смотрит на Скалли. Голубые глаза молодого солдата пронзают его суровым взглядом, и, как обычно, у Малдера возникает стойкое ощущение того, что друг читает его мысли.

- Прекрати нервничать, - шипит на него Скалли. – Ты и меня заставляешь нервничать, а я не смогу стрелять так же метко, как обычно, если у меня руки трясутся.

Малдер фыркает.

- У тебя никогда не трясутся руки, Скалли, - возражает он, однако уже чувствует себя лучше. – Просто будь поблизости, хорошо? – Скалли вопросительно выгибает бровь. – Ну… у меня такое ощущение, что иногда мне может понадобиться твое напоминание о том, чтобы я перестал нервничать.

Скалли усмехается.

- Это я могу, - отвечает он. – Но поверь мне, тебе этого не потребуется. У тебя все получится.

Полк совершает короткую остановку около полудня, но двигается дальше меньше чем через полчаса, неутомимо направляясь на запад по пенсильванским просторам. Звуки канонады больше не смолкают, и нервная энергия охватывает уже весь полк, становясь настолько ощутимой, что даже лошади офицеров ее чувствуют. Они трясут головами, ржут, дергая за поводья, и беспокойно переступают с ноги на ногу при каждой остановке.