В твою любовь. Рискуя всем (СИ)

Тело, несмотря на испытываемое желание к собственному мужчине, не забыло жестокость другого человека.

Оправлюсь ли я от этого когда-нибудь?.. И когда?

— Эрик, пожалуйста… — прошептала я, чувствуя на губах солёную влагу слёз.

Никогда до этого — ни в одном нашем конфликте и недопонимании — я не видела его настолько злым. Одним ловким движением вытащив метательный нож из кармана, он, ни о чём не спрашивая и не предупреждая, распорол брючину на моей ноге. Я тихо вскрикнула, скорее от неожиданности, нежели от боли, потому что лезвие даже не коснулось покрывшейся мурашками кожи.

Опустив на моё бедро разъяренный взгляд, Эрик пробормотал:

— И это ты называешь растяжением?..

Я не успела что-либо ответить, давясь всхлипами, как нож со звоном воткнулся в стену в сантиметре от моей головы.

— Давай-ка я расскажу тебе свою версию того, как ты получила все эти увечья, Грейс, — прищурившись, зловеще процедил Эрик. Его ладонь так и держала мою шею, крепко, но безболезненно. — Никакая, блять, охрана за тобой не гналась. Ты не предпринимала попыток к бегству. Сидела в камере, тихонько ждала своей участи…

— Не надо, пожалуйста, я сама всё расскажу, — сбивчиво ответила я, ощущая спазмы от рыданий в горле, которые не позволяли нормально говорить.

— …и в один прекрасный день этот ублюдок пришёл к тебе, — Эрик слегка встряхнул меня, затем приблизился к моему лицу, и его взгляд потемнел от ярости. — Ты, наверняка, сопротивлялась, на что он нанёс эти удары по лицу, а потом вытащил долбанный пистолет и выстрелил. С таким ранением ты вряд ли смогла бы защищаться дальше, поэтому он воплотил в жизнь то, за чем пришёл. Изнасиловал тебя.

— Нет! — не выдержав, вскрикнула я, скидывая его руку с шеи. — Всё было не так!

— ЗАЧЕМ ТЫ ЛГАЛА МНЕ?! — его громогласный рык, перебивший моё восклицание, отразился от хлипких стен и свинцом осел в моих ушах, но ни я, ни Эрик ни на секунду не задумались, что можем этим привлечь к себе внимание потенциальных врагов с улицы.

Он снова схватил меня, но уже за плечи, не дав вырваться из этой западни, созданной преградой сзади и его телом напротив меня.

— Зачем. Ты. Солгала. Мне? — перейдя на шепот, впечатывал в меня каждое слово мой лидер, смотря прямо в глаза и не позволяя мне отвести свой, застланный слезами. В его серых зрачках была такая боль и жажда мести, что я моментально пожалела о том, что не рассказала всю правду с самого начала.

— Я хотела… Я хотела уберечь тебя. Ты бы кинулся за ним. Не думая…

Мне не хотелось даже думать, насколько жалко выглядела я сама, мой скулёж в ответах и сжатое тело в его руках.

— О нет… — с агрессивной ухмылкой, перекосившей лицо, ответил Эрик. — Я бы всё тщательно обдумал, прежде чем идти за его головой и другими частями тела, которые заставил бы эту тварь сначала сожрать перед мучительной смертью.

Я зажмурилась и затрясла головой, желая, чтобы этот кошмарный разговор закончился.

— Он ничего не успел… — я больше не могла говорить, потому что слёз было настолько много, что я почти ими захлебывалась.

Эрик замолчал, и в наступившем затишье я ощущала на себе лишь блуждающий взгляд цвета расплавленного металла, который будто грозился затопить весь окружающий мир, чтобы тот навсегда, замурованный, застыл под ним.

— Не успел… — неразборчиво повторила я, пытаясь рукавом утереть и нос, и щеки, но вместо этого вдруг почувствовала тепло.

Атмосфера между нами разрядилась так же резко, как и накалилась. Я ощутила кожей лица ткань его куртки и поняла, что Эрик сжал меня в крепких объятиях снова. Его пальцы пробрались в мои спутанные волосы, прижимая и пряча мою голову на груди.

Дамбу внутри меня словно прорвало — я дала волю всем этим чертовым рыданиям, которые, казалось, никогда не закончатся, и я не помню, сколько мы так стояли, не расцепляя рук, пока в какой-то момент вдалеке не послышался короткий свист.

Эрик очень медленно отстранил меня, но больше не пытался перехватить мой взгляд. Он отвернулся к одному из выбитых окон, стараясь разглядеть кого-то на улице.

Я сцепила зубы, чтобы не завыть, потому что заметила, каким отстраненным и холодным стало выражение его лица, едва он отошёл. Такой контраст по сравнению с объятиями ранее.

Будто я — чужая для него…

Последний раз он был таким во время инициации, после боя, когда мы случайно пересекались в зале глазами — они для меня не выражали ничего.

Абсолютно ни-че-го.

Лишь пустоту и арктический лёд.

— Скорее всего, это Уиллсон, — охрипшим голосом предположил Эрик, не поворачиваясь ко мне. — Оставайся здесь.

Его слова никак не вязались с нашими эмоциями ранее — они будто были сейчас неуместны. Свист настойчиво повторился, когда мой лидер направился к выходу. Я, дрожа всем телом, сползла по стене, у которой так и осталась стоять, провожая его влажным взглядом.

Посмотри на меня.

Пожалуйста, посмотри на меня.

Не заставляй меня чувствовать себя так, словно я для тебя — никто.

Эрик словно ощутил мой внутренний призыв к нему, но так и не наградил даже кратким взором, и лишь прежде, чем выйти за порог, бесцветно добавил: