В вихре времени

Как всегда, безмятежный, он улыбнулся и поцеловал ей руку, а потом вручил почти новенький учебник.

– Ваша книга, Мария Степановна. Куда желаете отправиться?

– Спасибо, Николай Константинович. Давайте в Верхние ряды.

Они ехали и по-светски обсуждали погоду, радуясь выглянувшему солнцу – редкому гостю в хмуром октябре.

Верхние ряды на Красной площади пользовались большой популярностью среди москвичей, но бедных там встретить было невозможно – слишком уж дорого. Однако Маша получала от папы немалые суммы "на булавки", поэтому цены её не пугали. Она купила перчатки и уже направилась к выходу, когда Николай вдруг взял её под локоток уверенной рукой и направил в ювелирную лавку.

– Мария Степановна, позвольте сделать вам подарок? – на ухо прошептал он.

Маша замялась: у неё полно украшений, чем он может её удивить? Но её сердце подпрыгнуло: такой изящной подвески она не видела ни на ком – голубая незабудка в золотой оправе выглядела изысканно и по-девичьи… Она одела кулончик прямо в магазине и почувствовала приятный холод золота и нежное прикосновение рук Николая, когда он застёгивал цепочку на шее. Маше вдруг стало жарко.

– Спасибо, – прошептала она, – Коля, а давай на «ты»? Что мы всё выкаем, как чужие?

– С удовольствием, – ответил он и поцеловал ей руку.

После магазина они пошли по Никольской улице. Маше не хотелось домой, но куда ещё отправиться? Она знала – рестораны в центре дорогие, а Коля и так потратился. Впереди замаячил "Славянский базар", и у неё созрел план.

– Коля, а ты знаешь, что этот ресторан упоминал Чехов в "Даме с собачкой"?

– Да, знаю, но я здесь никогда не был. Слишком дорого, – без тени смущения заметил он. Её поражало, насколько свободно он мог сказать о своём незавидном материальном положении. Другие молодые люди, которые приглашали её на свидание, пыжились и строили из себя богатеев, что было глупо, на её взгляд.

– Давай зайдём, – Николай пытался возразить, но она предупредительно подняла руку, – дослушай… Я здесь питаюсь бесплатно, потому что владелец должен отцу и таким образом отдаёт по чуть-чуть долг, – закончила она.

– Получается, я буду ужинать за счёт твоего отца? Это прилично?

– Считай, я такая же прогрессивная, как Татьяна Ларина и приглашаю тебя на ужин… – Маша потащила его в роскошный особняк.

Зал поражал простором и светом. Чугунные колонны, зеркала в тяжёлой раме, мраморная лестница, помост с купидонами и богатой лепниной создавали у посетителей впечатление, будто они попали не в ресторан, а в великокняжеский дворец. Официанты прислуживали во фраках.

Николай выглядел напряжённым, но Маша чувствовала себя привычно.

К ним подбежал официант, улыбаясь Марии, как старой знакомой.

– Мария Степановна, пожалуйте-с… На ваше местечко. Что изволите, ваше благородие? – повернулся он к Николаю.

Они по очереди сделали заказ.

– Что изволите пить? – спросил официант.

Николай помедлил.

– Воды и шампанского.

– Слушаю-с…

– Смотри, Коля, видишь графины с журавлями? В них разливают дорогой коньяк… Если посетитель приходит позавтракать и досиживает до трёх часов, то приносят такой графин, который гость потом забирает домой. У дяди Николаши уже целая коллекция этих графинов.

– Я думаю, столько мне не высидеть, тем более за твой счёт… Если бы не вчерашний случай, я бы и сам расплатился.

– А что произошло вчера? – загорелись Машины глаза. – Тебя ограбили?

– Нет, – помялся Николай, – я все деньги отдал извозчику.

Из Машиных рук выпала вилка.

– Случайно?

– Нет, – засмеялся Николай, – по доброй воле.

Он рассказал вкратце о ночном приключении, радуясь, что может оправдаться перед девушкой за безденежье.

– Коля, какой ты молодец, – со вздохом протянула Маша. – А я не зарабатываю, поэтому и не могу так, как ты, помогать несчастным людям. А хотелось бы…

– Машенька, я не уверен, что мои деньги, довольно большая сумма, пойдут на пользу мужику. Если он не пьёт, то – да, а если пьёт – сама понимаешь, всё в кабаке оставит… Люди по большей части сами виноваты в своих несчастьях. Правда, бывают такие вещи, например, смерть близких, – тут уж ничего не сделать…

Он вспомнил своих родителей и помрачнел. Маша это почувствовала.

– Коля, я ничего не знаю о тебе. Почему умерла твоя мама?

Николай пристально посмотрел на неё, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

– Она не умерла, а, скорее, погибла…

– Погибла? Где?

– Когда мне было двенадцать лет, мы поехали в Харьковскую область, к её матери – моей бабке. Рядом с поместьем было две деревни. Год случился неурожайным, и крестьян против помещиков подбивали к восстанию учительница и её муж – староста. Они не пришли поговорить по-хорошему, нет… – Николай замолчал, отпивая из бокала воды. – Они подожгли усадьбу, а потом открыли амбары и растащили зерно. Мать первая почувствовала запах дыма и подняла тревогу. Мы все спаслись…

– А почему она погибла? – шёпотом спросила Маша.

– Потому что побежала в дальнюю комнату за старенькой кормилицей, которую домашние забыли предупредить, а сама она крепко спала. Мать бросилась в дом за ней, но, видно, обрушился потолок, потому что не вернулась ни она, ни кормилица…