В военном воздухе суровом

- ...Взлетели мы тогда звеном часов в одиннадцать. На мост зашли с противоположного берега. Зенитка так била, что небо потемнело.

На ближнем берегу я заметил вспышки - стреляло зенитное орудие. Прицелился по нему - послал одну, второю, третью очередь - не замолкает. Совсем уже снизился, вижу орудийный расчет, но фрицы от моих трасс не разбегаются. Значит, это смертники, которых к пушкам цепями приковывают.

Зенитка скрылась под крыло, начал целиться в мост, чтобы попасть бомбами наверняка, как у Белой Калитвы... На этот раз подвел самолет еще ниже, нажал на кнопку да рычагом аварийного сброса продублировал. Самолет швырнуло взрывной волной, в кабине бензиновый туман, масло хлещет - дышать нечем...

Через форточку увидел на берегу скопление машин с пехотой. Решил: "Врежусь туда, как капитан Гастелло!" Но в это время сильно ударило в крыло, штурмовик накренился. С трудом его выровнял и оказался не над колонной, а над плавнями. Мотор заглох. Не успел опомниться, как плюхнулся в камыши - только брызги во все стороны.

Выскочил из кабины - очутился по пояс в воде. Глянул на самолет - одно крыло к самому хвосту вывернуло. Такое зло взяло: хотел ведь вспыхнуть факелом, а оказался, как лягушка, в болоте. Вскарабкался на крыло, выхватил планшет с картой, саданул сапогом по приборной доске - стекла со звоном посыпались. По часам ткнул пистолетом - ба-бах! - он оказался взведенным. Противник близко, наверное, услышал. Подался я по камышам дальше. Выбрался на сухое. Мотоциклы тарахтят - дорога поблизости. Увидел двух немецких мотоциклистов, упал в высокую траву - не дышу. А при мне ведь секретная карта, ее уничтожить надо. Скомкал, спичку поднес - дым вверх пошел. "Что ж я делаю? Заметят!" Навалился грудью, погасил. Разорвал ее на мелкие кусочки, разбросал. А мотоциклисты меня не заметили, покатили мимо.

Перебежал дорогу, подался на юг. Километров пять гнал по зарослям без передыху. Широкую протоку надо переплывать. Только стянул сапог, а по другую сторону из-за кустов вышел здоровенный фриц: голый по пояс, загорелый, живого барана на горбу прет. "Неужели и сюда просочились? Надо брать правее..."

Вскоре увидел стадо. Подкрался поближе - там два пастушка.

- Что за село виднеется? - спросил я. Хутор Титов. А вы, дяденька, летчик? Летчик... Там немцы есть?

- Не-е...

- А от Титова дорога на Маныч есть?

- Есть, дяденька, есть...

Подхожу к Титову с опаской. У крайней хаты женщины лясы точат, заметили меня - разговор смолк. Я остановился.

- Немцы есть? - кричу издалека, чтобы в случае чего успеть скрыться и кустарнике.

- Подь ближе! манит руками. - Немцы там! - показывают в сторону Николаевской.

Пригласили и сенцы, табуретку поставили. Присел я, мне черпак холодной воды подали. Выпил залпом, еще попросил, на меня почему-то боязно смотрят. А я, оказывается, одной рукой черпак принял, а в другой все еще держу пистолет. Забыл я о нем, неловко стало.

Допивал я второй ковш, в сенцы вбежали два подростка.

- Дяденька летчик, а вам куды?

- На Веселый.

- Айда с нами. У нас и кони есть.

Вышел - во дворе стоят три лошади. Вместо седел - ватные одеяла сыромятными ремнями к спинам привязаны. Пацаны уже уселись верхом, взрослые взвалили лошадям на холки по мешку.

- Чьи лошади? - спрашиваю.

- Приблудные.

- А что в мешках?

- Сахар.

- Где взяли?

- На Дону наши пароход подорвали. Добра там потонуло! А капитан к нашей Анютке в примаки пошел, понарошку. Гутарють, что он партизанить собирается.

- А сахар кому повезете?

- Дедушке, за Маныч.

Тронулись. Дорога вела через хутор Дурновский. По бокам лесочек. Услышал я шелест в кустах - кто-то к дороге пробирался. Выхватил пистолет, крикнул с коня:

- Стой, руки вверх!

- Ты что, спятил? - недовольно проворчал солдат с винтовкой на шее и с ремнем в зубах.

- Где ваша часть? - спросил его строго.

У меня под комбинезоном знаков различия не видно, однако шлем с очками что-то значит. Солдат проворно справился с пуговицами на штанах, затянул потуже ремень, одернул гимнастерку, принял стоику "смирно".

- Извиняюсь, товарищ командир... Наша часть стоит сразу же за Дурновским направо. На бугре против Константиновской оборону держим...

- Почему здесь один болтаешься?

- В разведке, товарищ командир.

За Дурновским действительно был 6угор. За каждым кустом стояли забросанные ветками пушки.

- Где командир? - спросил лейтенанта.

- Командир бригады? - уточнил тот и козырнул.

- Да.

- На том пригорке.

Передал я повод пацанам, пошел на пригорок. В окопе увидел троих с биноклями: в сторону Дона поглядывают. Командир бригады - подполковник, Радичевым назвался. С ним рядом комиссар и начальник штаба. Расспрашивают:

- Штурмовики, значит, работают только днем? А по ночам у нас "кукурузники" тоже жужжат. Где летит - не видно, потом и звук пропадает. Вот тут и берегись: засвистят бомбы - бац, бац! Страху на фрицев нагоняют и нам тоже ночью дремать не дают.

- Пленный фриц нам сказал, что на "кукурузниках" ведьмы летают. В самом деле на них женский персонал? - спросил комиссар.

- Весь женский: и командир, и комиссар, и начальник штаба.